Я вздрогнула от напоминания, и, пришпорив Жоржа, рванула подальше от пугающего незнакомца. Сквозь шум ветра и топот копыт ллойва до меня донеслось напутствие:
– Прощайте, юная шанэль. И держитесь подальше от неприятностей!
ГЛАВА 3
Морган стянул с лица маску и тяжело опустился на грубо сколоченный деревянный табурет. Он держался из последних сил. Рана на плече сильно кровоточила, к счастью, плотная одежда и широкий плащ не позволяли посторонним осознать всю его беспомощность. И только въехав на постоялый двор и заказав комнату, позволил себе слегка расслабиться. Но Морган не мог просто сидеть, истекая кровью. Предварительно попросив у хозяина гостиницы иглу и прочную нить, он привычно обеззаразил их, опустив в вино, а затем, окончательно изодрав рукав, принялся зашивать рану, стягивая разорванные края поврежденной кожи. Несколько раз у него темнело в глазах, и ему приходилось торопливо глотать вино, чтобы закончить неприятную операцию. Пустяковая рана, по сравнению с теми, что он получал когда-то, обычная царапина.
Закончив шить, он перекусил нить зубами, сделал большой глоток, допивая вино в бутыле, и встал, чтобы не заснуть прямо на стуле. Ему был необходим отдых, а еще ванна и несколько часов здорового сна. Вот только не всегда можно получить желаемое. Он усмехнулся, заметив свое отражение в куске отполированного до зеркального блеска металла, вспомнив как напугал своим видом юную шанэли. Что бы она сказала, увидев его, Моргана, без маски? Скорее всего, к его ногам, свалился бы еще один мертвец, умерший от страха.
***
Я не выходила из дома несколько дней. Читала, прибиралась в комнатах, помогала на кухне нашей поварихе. Первым делом избавилась от испорченной одежды, спалив разорванную на груди блузу и окровавленные брюки. Делала все, чтобы забыть о том, что видела и пережила. Но не получалось, и это отчетливо показывали мои рисунки. Красный фон, растекающийся по холсту, темные очертания тел, неподвижно замерших среди зелени трав. Я так и не смогла разглядеть лицо незнакомца, скрытое маской, но больное воображение каждую ночь услужливо подсказывало мне самые страшные варианты. Этот человек снился мне, вооруженный, окруженный мертвыми, которых только что убил. Он медленно надвигался на меня, сжимая в руках кинжал, вынутый из раны покойника. А я смотрела на него, понимая, что ни в силах даже пошевельнуться. Я закрывала от страха глаза, чувствуя, что он совсем рядом и это его дыхание касается моей щеки. Пыталась закричать и тут же просыпалась. Несколько минут лихорадочно озиралась вокруг, чтобы убедиться – я дома, в своей комнате, и мне больше ничего не угрожает. Но стоило снова уснуть, как чужие холодные пальцы сдавливали мою шею, подбирались к груди, причиняя боль.
И тогда, понимая, что не смогу заснуть до рассвета, забросив краски, брала в руки тонкий грифель и начинала рисовать, выводя овал лица с широкими скулами, полностью скрытое от чужого взгляда. Маска. Просто черная плотная маска, но она пугала гораздо больше. Голос разума пытался анализировать, успокоить, говоря, что все кончено, инстинкты же кричали об обратном. А я привыкла доверять инстинктам, хотя у нас это было не принято.
Когда в нашем мире умерла магия, ей на смену пришли наука и технологии. Еще несколько десятков лет назад мы не знали, что такое железная дорога и как получать электроток. Пользовались медленными телегами, впрягая в них отбракованных заводчиками ллойвов, готовили еду на костре и зависели даже в мелочах от тех, кто считал себя лучше нас – магов. Они царили в нашем мире испокон веков, насаживая жесткий диктат. Карая неугодных и кидая подачки тем, кто был им послушен. Но однажды люди, не обладавшие никакой силой, кроме физической, осмелились им противостоять. Разумеется, мы до сих пор были бы под гнетом, если бы одному правителю соседнего с нами герцогства не повезло обнаружить в своих владениях металл, обладавший странным и непонятным поначалу свойством. Стоило магу при дворе герцога испить из сделанного из этого металла кубка, как тот тут же терял силу и постепенно угасал. Возможно, никто бы не обнаружил этих совпадений, если бы бедолага герцог на протяжении нескольких лет безуспешно желал тому смерти, поэтому был всегда начеку.
Маг медленно умирал и его коллеги так и не смогли дать ответ – отчего. Разумеется, герцога тут же заподозрили, вот только так и не смогли доказать его вину. Свои подозрения на счет металла он держал при себе, поделившись ими лишь перед наступившей слишком скоро для такого крепкого человека смертью со своим бастардом. Естественно, после смерти отца, понимая, что ему мало что светит под полным контролем магов, сын и возможный наследник тут же принялся претворять в жизнь завет отца «пусть они все сдохнут, сынок». Не откладывая дело в долгий ящик, тут же на поминках, напоил всех магов из сделанных на скорую руку кубков. Разумеется, ни он, ни его люди не полагались на случай и везение, поэтому, как только маги потеряли способность к сопротивлению, им тут же облегчили телесные муки и подарили милосердную смерть.