– А если случится трагедия? – взволнованные голоса коллег.
– На участке снижения и посадки я отвечаю за объект, – сказал он в ответ, глядя на Андрея, который с благодарностью за понимание кивал ему головой. – Подождите секунду, посмотрим, что он будет делать дальше.
– Спасибо, – произнес Андрей, вновь усаживаясь за монитор слежения.
Глеб Лозино-Лозинский с возмущением продолжал слышать выводы коллег о сообщении для ТАСС: «…к сожалению, из-за непредвиденных неполадок в бортовой системе управления корабля благополучно завершить эксперимент не удалось…». Он был согласен с предложением Микояна – подождать.
А дальше «Буран» вдруг неожиданно для всех сделал круг радиусом 6 километров и уверенно зашел на посадку с противоположной стороны. Какое чудо! Андрей не удержался и, подскочив на месте, первым проронил:
– Ура!..
Все остальные молчали и не понимали, что происходит до тех пор, пока «Буран» после отметки 10 километров не сел на знакомую тропу, которую проторила для него его аналог – летающая лаборатория Ту-154.
Радиосвязь с самолетом сопровождения возобновилась.
Андрей услышал уверенный голос Толбоева:
– Отлично идет! Тянет, ромба не долетает!
Система автоматической посадки четко выслеживала три основных навигационных параметра: азимут относительно посадочной полосы, угол точки и дальность. При помощи этих переменных во времени и пространстве данных бортовой компьютер проводил беспрерывную корректировку полета объекта. На высоте 4 километров корабль идет на крутую глиссаду. С этого момента его ловят телекамеры с земли. «Буран» появляется из облаков и несется к земле с пугающей скоростью.
Взгляды всех теперь были прикованы к серой пелене облаков в направлении, откуда должен был появиться корабль. А он несся по крутой глиссаде к полосе, видимый только радиолокаторами, которые говорили: «Все нормально! На курсе, на глиссаде!». И вот, как будто из ничего, плавно обрисовались контуры «птички», которая, казалось, камнем неслась к земле. В корабле были частички жизней всех, кто его создавал, строил, испытывал…
Первая мысль: «Шасси выпущены?». Потом – крутой перелом траектории снижения, высоко задранный нос, мастерская посадка и замедляющийся пробег, для которого хватило чуть более половины полосы! Выпуск шасси и снижение до мягкого касания. Ювелирная точность. Андрей подскочил в воздух первым. А потом началось! Бурные овации, крики «Ура!», все жмут друг другу руки, обнимаются.
– Сел отлично! На оба колеса! – докладывает Магомед.
РП: – 70 метров недолет!
955-й: – Идет по центру, переднее колесо держит!
955-й: – Опустил нос, по центру подрулил!
955-й: – От центра метров 100, сбросил парашют.
РП: – 955-й, как?
955-й: – Отлично, 600!
А Магомед Толбоев после прохода на бреющем полете выполняет крутой вираж на форсаже вокруг «птички» – круг почета, так сказать…
РП: – Уходить будете, или еще проход сделаете?
955-й: – У меня топлива много… Сейчас мы его заснимем и пойдем.
И вот «Буран» стоит посреди аэродрома, который замер, как будто все вокруг остановилось, даже ветер, казалось затих… Только в хвосте у корабля попыхивает пламя дожигания топлива, нет – это не макет, как раньше – это он, – момент касания, настоящего «Бурана»!
Глядя на остановившийся корабль, Владимир подумал, что он живой не только потому, что он приземлился в сложнейшую погоду, что это было ЧУДОМ, выстраданным неудачами и трагическими событиями.
На площадке, где тяжело дышал «Буран» после стольких испытаний, выпуская пар, продолжала работать вспомогательная силовая установка, обеспечивая энергией бортовые системы и, главное, гидросистему и тормозные устройства, чтобы подключиться к наземным машинам обслуживания.
Вдруг началось невообразимое: море чувств и переживаний у тысяч людей в один момент вырвалось наружу. Всё попуталось: восторг и смятение, радость и гордость, облегчение. Одновременно заурчали моторы десятка автомобилей, припаркованных к зданию управления и, догоняя друг друга, помчались к полосе, чтобы первым прикоснуться к остывающему «Бурану».
Владимир видел, как первым пересекла ленту машина генерала армии Александра Максимова, начальника Главного управления космических сил, из второй машины вылезли: Радомир Король, начальник главного управления Минавиапрома и Ювеналий Марчуков, главный конструктор вспомогательной установки.
Максимов пошутил:
– Король, а он у тебя не взорвется?
Король довольно сиял и добродушно улыбался.