Сердце екает стоит только представить. Вот тогда и оттянусь на всю катушку. Не надо будет бежать встречать пассажиров, оббивать наледь с колодок. А можно просто взять отпуск и вместе куда-нибудь поехать. Только не на поезде!
«Не придумывай, Зорина! – останавливает меня здравый смысл. – Все закончилось. Мужик твой выйдет в Москве и забудет как тебя звали. Да он и не знал никогда, - размышляю с усмешкой. – Надо сказать. А то неудобно получается».
Вслед за пассажирами захожу в вагон. Мужчина проходит вперед. А женщина тормозит в тамбуре. Пытается пройти, но широкая сумка на плече не вписывается в проем.
- Давайте, помогу, - предлагаю, когда поезд трогается. И совершенно отчетливо слышу тихое жалостливое «мяу!».
- У вас там кошка? – давлю возмущенным взглядом.
- Какие глупости, девушка! – надменно заявляет дама. Но смотрит вслед мужу растерянно. – Масик, вернись, пожалуйста!
В душе все переворачивается от смеха. Вот как прилюдно можно назвать взрослого мужчину Масиком. Сказала бы я так Степану…
«Вот ты дурында, Зорина», - пеняю самой себе. Ну какой он тебе муж? Даже не твой мужчина. А тут люди всю жизнь вместе прожили. И домашние прозвища с языка слетают по привычке. Это для нее он Масик. А для какого-нибудь завода он Максим Иванович. И то с придыханием надо произносить.
- Что тут у вас? – появляется он в дверях. - Ляля, ты чего тут застряла? – выговаривает жене, но неодобрительно смотрит на меня.
Я когда-то проходила эту технику ведения переговоров. Плавали, знаем. Но в вагоне главный проводник. А директор завода или кто он там – пассажир и обязан соблюдать правила.
- У вас там кошка, - повторяю как приговор. – На нее нет проездного документа.
- Странно, - хмыкает мужик. – Мы все оплатили, девушка. Какие проблемы? И вы нас в вагон пропустили.
По большому счету, я не должна была пускать в вагон с животным. Но кто-то ловил ворон, считал бабочек в животе и вздыхал по Степану Александровичу. Вот и накосячил.
- Сейчас разберемся, - строго киваю я. – Если у вас оплачен проезд для животного, вопросов не возникнет. А если нет, придется пригласить начальника поезда, - вздыхаю я, всем своим видом показываю. Сама не хочу.
- Мы тогда пройдем в купе, если вы не возражаете, - категорично заявляет мужчина и, взяв жену за руку, ведет по вагону. А я их и остановить не могу.
Бегу в служебное купе, наспех стягиваю с себя пальто и шапку и начинаю сверять данные. Блин, мне же первой влетит за этого кота! Борисыч с меня с первой спросит «зачем впустила?». Но я же не знала!
И мозги были запорошены Беловым, да, Ир?
Что есть, то есть, вздыхаю натужно. Каюсь ваша честь! Снова проверяю все проездные документы. Ну нет там кота и не было. А значит, надо вызывать Борисыча и ссаживать пассажиров на первой же станции. Наш начальник поезда может пойти навстречу и помочь за определенную плату. Но наверняка не в этот раз. С пассажирами СВ он предпочитает не связываться. Мало ли на кого напорешься. Потом объясняй всему железнодорожному начальству, что ты не коррупционер. Я же принципиально деньги с пассажиров не беру. Или помогаю безвозмездно, или стою на букве закона. Так приучена.
Да с меня Борька три шкуры спустит, если узнает, что я что-то на лапу взяла. Да я и сама не позволю. Девчонки другие берут, тут я им не судья. Они выживают. А я по-большому счету прохожу терапию. Тяжелым трудом избавляюсь от отрицательных эмоций. Как в монастыре. Аскеза и труд. И если мне вдруг понадобятся деньги, достаточно позвонить брату. Вот только за полгода я ни разу этого не сделала. Обмундирование нам выдают, на еду хватает, а больше мне ничего не надо.
Каждый выбирает по себе…
Это я в каком-то умном блоге прочитала. Но, когда выйдя душным августовским утром из поезда, вся зареванная и жалкая, увидела на стеклянной двери объявление «Требуются проводники», ни на минуту не задумалась. В отделе кадров на меня посмотрели как на больную. Высшее юридическое, английский в совершенстве. Наверное, такие соискатели к ним никогда не заглядывали. Но быстро воспользовались случаем и после однодневного инструктажа отправили в «поля».
- Привет, сладкая, - по-хозяйски вламывается в купе Белов.
На короткий миг отрываюсь от УКЭБа, над которым я медитирую последние пять минут.
- Привет, - улыбаюсь Степану. – Я сейчас занята.
- Я соскучился, - прикрывает дверь мой личный кошмар. Подойдя почти вплотную, прижимает меня к себе. Крепкие мужские руки снуют по моему телу. Сжимают грудь, опускаются вниз. Чувствую, как внутри все пульсирует. И не могу ничего поделать. Надо оттолкнуть Белова и пойти разбираться с дурацким котом, а я стою как идиотка и млею.