- Как снова поедем, дам, - соглашается она и осекается на полуслове. Видимо доходит двусмысленность фразы. И до прощания нам далеко.
Нравится мне эта проводница. Как там ее? Вероника… Очень нравится. Вот только согласится ли? Надо что-то придумать… Увлечь. Раньше с девочками получалось с пол оборота. А теперь… Видать растерял хватку за десять лет семейной жизни. Ну да ничего. Я же теперь свободный, как ветер. Придется заново пикап осваивать.
- А вы вот так один поехали и не побоялись, - подпирает щеку ладошкой она. Умная девочка, ничего не скажешь. И красивая. Аж дух захватывает. И сиськи… Троечка наверное. Но своя. Без всяких там силиконов. Такие правильные и чистые девочки по пластическим хирургам не шарахаются.
«Да с чего ей тюнингом заниматься? – размышляю лениво. – Небось на жизнь едва хватает. Сколько она получает в месяц? Сотка хоть выходит с такой сволочной работой?»
- Да нормально все, - улыбаюсь чуть насмешливо. - Ребята вон, в купейном едут. А я тут один… вернее с тобой, - вру, не краснея. Сам попер. Без всякой охраны. Нельзя было светиться лишний раз. Но об этом распространяться необязательно.
Девчонка заливается стыдливым румянцем. А я любуюсь. Впервые такую вижу.
«Алле, дядя, вернись с небес на землю!» - обрываю дурацкие думки. У тебя таких девочек было… Вагон и маленькая тележка. Давай, следи за базаром. И так растрепал слишком много. А вдруг девчонка эта работает на врага. И ты сейчас клюнешь себе на погибель. Тебе же не простят. Сам знаешь.
«Ладно, не загоняйся», - отмахиваюсь пренебрежительно, а сам пожираю взглядом проводницу. Вот далась она мне! Красивая, ну и что с того? Вон много их красивых нам на погибель.. Одна такая лахудра аборты делала как заведенная, а другая - сбила на пешеходном переходе дедка. Ему, конечно, на том свете уже давно прогулы ставят, но суд, сука, не примет этот факт во внимание. Впаяют Генычу по самое не балуй. А он, декабрист хренов, еще и меня подставил.
- Ты ничего не понимаешь! – орал как глухарь на токовище. - Женщине на зоне не выжить.
Будет сам чалится, а эта сука… Слов нет.
«Все они одним миром мазаны», - сжимаю зубы и беззастенчиво рассматриваю девчонку. Мне бы сейчас спать лечь и до Москвы выспаться. Потом закрутят дела. С вокзала придется сразу в офис переть. Там же ополоснуться и надеть цивильные шмотки. А потом ехать на встречи. Решать вопросики.
А я тут сижу любуюсь...
Девчонка ест салат. Не жеманится. Не рассказывает про новомодные диеты и тренировки. Не складывает бантиком губы. В каждом простом движении сквозят достоинство и тихая грация, данная от природы.
Точно, таких в столице не выпускают. Или только в моем окружении гадские барби с пластмассовыми мозгами? Может, поэтому я так запал.
- Спасибо, - отодвигает она тарелку. Аккуратно вытирает губы салфеткой и встает из-за стола. – Я убрать попрошу, пока стоим, - складывает посуду в стопки. И уже не поймешь, кто из какой ел. Если так глянуть, я сам две тарелки борща навернул.
Умненькая кошечка. Интересно, со многими она тут обедает?
В голове уже прокручиваются пахабные сценки, а под дых словно кулаком бьет.
Нет! Она не может. Не такая…
- Я пойду, - торопливо спешит из купе. Как дурак пялюсь на упругую попу, обтянутую казенной юбкой, на длинные ножки. Взгляд натыкается на разношенные старые туфли.
«Вашу Машу», - морщусь как от боли. Такая девочка достойна самого лучшего, а не этих вот лаптей.
«Но по вагону на каблуках не поскачешь, - врывается в мой морок здравый смысл. – Так удобнее».
«Ей тут точно не место. Надо забрать отсюда», – сносит крышу от желания. Член уже давно поднимает башку. И яйца словно свинцом налились.
«Стопэ. Погоди, - пытаюсь устраниться от гона. – Сейчас не до этого. Ложись-ка ты лучше спать, баклан».
Естественно, самое разумное, дождаться официанток, принять душ и угомониться. Подумаешь, поужинал с девчонкой. Ни к чему не обязывающее общение.
«Давай, дружок, успокаивайся!» - приказываю самому себе. Самодисциплину никто не отменял.
Сажусь на постель, рассматриваю какие-то дровяные сарайчики, внезапно появившиеся за темным окном. Натыкаюсь взглядом на здание вокзала и яркую вывеску. И решительно выхожу из купе и вслед за проводницей плетусь в тамбур.
«Поезд бла-бла-бла такой-то прибывает на первый путь», - доносится из динамика. Девочка напряженно смотрит в окно. В длинной шинели и в шапке с кокардой она кажется школьницей в одежке с чужого плеча. Только белых бантов не хватает.
«Содрать бы эту шинель дурацкую, и платье, и юбку…» - представляю, наблюдая со стороны. Не подхожу близко. Боюсь спугнуть.