–Точнее сказать, вы, сейчас, сделаете ТО, ЧТО должны были сделать сразу, – хихикнула, закрываясь веером, дамочка. "Брызгнула" кокетливым взглядом, поверх переливающихся радужными цветами перьев, на полковника и резво удалилась к, нетерпеливо ожидающей её, группке.
––
–Друг мой! – взяв полковника под руку, король неспешно прогуливался по огромному полутёмному кабинету, – вот видишь, до чего, иногда доводит эта таинственность и секретность? – иронично-негромко рассмеявшись, чуть оглянулся на семенящего вслед за ними секретаря, – этот засранец, даже и не подумал о том, что, как бы я не был занят, для тебя у меня всегда есть время… Ну, рассказывай…
–Я помню…, – король задумчиво потёр пальцами лоб, – нет! Точно, точно помню того офицера, о котором ты мне сейчас говоришь…, Алекс…, глаза такие…, то ли голубые, то ли серые…, а вот взгляд…, мне, тогда, почему-то, подумалось, вот человек, который вообще ничего не боится…
–Так и есть. А вот сейчас, сейчас он напуган, а когда, такой человек, чего-то боится, может случиться большая беда…
–Ну-ну-ну! – успокаивающе возразил глава государства, – всё образуется, в конце концов, король я или не король?
–Без всяких сомнений, всё образуется, Ваше Величество, – проблеял сзади госсекретарь.
–Герман, – продолжил, не обращающий на меканье "старого козла", король, – а что для тебя значит этот молодой человек? Ведь не за каждого своего офицера, ты готов, так, швыряться честно заслуженными орденами.
–Я служил с его отцом. А потом, потом, когда он осиротел…, в-общем, это МОЙ СЫН.
–Понятно…, служить он значит, после перенесённых ранений, не сможет…, а в отставке?, что ему делать в отставке? Ну, конечно же, ему нужна жена! – повернувшись к, благоговейно внимающему, помощнику по государственным делам, спросил, – достойна ли, эта сеньорита, того героя, о которым мы, сейчас, говорим?
–Ооох! – возмущённо заклекотал Педро де Альвадорес, – старинный род! Правда, сейчас, самоотстранились от двора. Но! Девушка неземной красоты!!! Могла бы стать первой красавицей при дворе. Но! Слишком умна и крайне горда!!!
–Ого! – удивлённо вскинул брови король, – когда про испанскую женщину, говорят, что она горда, это знаешь ли… Герман, справится ли твой Алекс с ней?
–А куда ему деваться? – негромко рассмеялся в ответ полковник, – это ж не он её, а она его выбрала. Стал бы он, по собственному желанию, семейный "хомут" себе "на шею". Ага. Конечно. А то я его не знаю. Ничего, ничего, ему всё равно, в отставке, заняться нечем будет, вот пусть с её гордостью и повоюет…
––
Не пришлось, не пришлось Александру воевать с гордостью своей возлюбленной. Всю её гордыню, перемололи в порошок, обрушившиеся на неё испытания. Слух о решении принятом королём проник в стены монастыря Энкарнасьон раньше официального указа. Бывшие высокородные дамы, а ныне сёстры-монашки, крайне "озабоченные спасением души заблудшей овечки", содержащие, изнемогающую от душевных и телесных страданий, Монику в холодном и тёмном склепе на чёрством хлебе и тухлой воде, испугавшись королевского гнева, потребовали от родственников немедленно забрать её из их обители. Но никто из родственников, ни сам отец, ни его сыновья, ни братья, не решились показаться в столице. Бросив испанское родовое поместье на произвол судьбы, обуянное родовой непримиримой гордынью, семейство разбежалось по городам Европы и северной Африки. Если б, направляющийся в Венецию, отец, увидел, до какого состояния, всего за три месяца, довели его дочь "босоногие монашки", то ни в коем случае, никогда, не доверил её дальшейшую судьбу произволу чужих людей, его любящее сердце, просто не выдержало бы, вида, истерзанной страданиями, дочери.
Поэтому, снабжённый деньгами и указаниями, дальний родственник семьи, состоящий на тайной службе у госсекретаря Педро де Альвадореса, лихо умыкнул, безчувственную от морального и физического истощения, Монику из монастыря и увёз её в Париж. Справедливо полагая, что в этом многолюдном "вавилоне" будет легче всего спрятать несчастную девушку.
Но, на счастье влюблённых, королёвский секретарь был абсолютно безпринципен. Сообщив семейству Моники о принятом короле решении и получив за это немалую мзду, организовав её переезд в Париж и снова "подзаработав" на этом, тем не менее, "хитрожопый" Педро доложил, о всех этих "злокозненных действиях" семьи Сан-Хуан-де-Эстебан, королю.
–Ох, Педро, не был бы ты мне так необходим, – укоризненно покачал головой властитель Испании, —вырвал бы я тебе твой поганый язык, ручонки твои, жадные и загребущие, оторвал, а потом и головёшку твою отчекрыжил… Что я, по-твоему, совсем дурак что ли? Не догадываюсь КТО, всё ЭТО, навытваривал? – презрительно скривившись гримасой, разглядывая, приплясывающего перед ним, прячущего взгляд, "старого козла", – короче, сам "насрал", значит сам и "подчищай" за собой. Готовь бумаги в канцелярию короля Франции и жандармерию Парижа, снабди всем необходимым того офицера, жениха этой девушки; организуй наибыстрейший переезд ему отсюда туда; если понадобится, то дай сопровождающих…, в-общем, сделай всё как надо, – шагнув к обмирающему от ужаса подчинённому, чуть наклонившись к нему, заглянул в, часто-часто моргающие, стремящиеся закрыться глаза, – И НЕ ДАЙ БОГ, если что-то пойдёт не так, Я, в этом деле, ДАЛ СЛОВО ЧЕСТИ! Так что, смотри мне…