Этим субботним вечером люди, заходившие в приемное отделение неотложной помощи, привлекали больше внимания, чем передача по телевизору. Появились двое подростков, на вид старшеклассники, у которых в одинаковых местах кровоточил лоб. Они смеялись каждый раз, когда смотрели друг на друга. А еще был старик в блестящих штанах, который держался за правый бок, девушка, говорившая по-испански и нянчившая на руках двух орущих близнецов.
Из дверей с правой стороны вылетела мама, за ней бежала медсестра и еще одна женщина в узкой полосатой юбке и в красных туфлях на высоком каблуке.
— Справка! — выкрикнула мама. — Шон, что ты с ней сделал?
— Какая справка? — спросил папа, но я уже знала, о чем она.
Меня чуть не стошнило.
— Миссис О’Киф, — сказала женщина, — прошу вас, давайте поговорим обо всем в уединенном месте.
Она коснулась маминой руки, но мама будто сложилась пополам, иначе и не скажешь. Нас отвели в комнату с потрепанным красным диваном и маленьким овальным столиком, на котором в вазе стояли искусственные цветы. Я пристально смотрела на изображение двух панд на стене, пока с родителями говорила женщина в узкой юбке, которая представилась Донной Роман, сотрудником отдела по делам несовершеннолетних.
— Доктор Райс связался с нами, потому что переживает из-за травм Уиллоу, — сказала она. — Ее вывернутая рука и рентген показали, что это не первый перелом, так?
— У Уиллоу несовершенный остеогенез, — сказал папа.
— Я уже ей это говорила, — отозвалась мама. — Но она не хочет слушать.
— Не имея заключения терапевта, нам нужно изучить этот вопрос. Мы всего лишь следуем протоколу, чтобы защитить детей…
— Я тоже хочу защитить своего ребенка, — резким, словно бритва, голосом сказала мама. — Поэтому прошу отпустить меня туда, где я смогу это сделать.
— Доктор Райс — профессионал…
— Будь он профессионалом, то знал бы, что я говорю правду, — огрызнулась мама.
— Насколько я поняла, доктор Райс пытается связаться с лечащим врачом вашей дочери, — сказала Донна Роман. — Но вечером в субботу это довольно проблематично. Тем временем я бы попросила вас подписать разрешение и позволить нам провести полное обследование Уиллоу — рентген костей и нейрологическое обследование. Давайте это обговорим.
— Уиллоу вовсе не нуждается в очередных обследованиях, — заявила мама.
— Послушайте, мисс Роман, — вмешался в разговор отец. — Я полицейский. Вы же не думаете, что я стал бы вас обманывать?
— Я уже поговорила с вашей женой, мистер О’Киф, и, конечно, мне нужно будет побеседовать с вами… но сперва я бы хотела пообщаться с сестрой Уиллоу.
Я открыла было рот, но была не в силах ничего сказать. Мама смотрела на меня так, будто пыталась пообщаться со мной телепатически, а я уставилась в пол, глядя, как ко мне приближаются красные туфли.
— Должно быть, ты Амелия, — сказала женщина, и я кивнула. — Почему бы нам не пройтись?
Когда мы вышли в коридор, в дверном проеме появился офицер полиции, похожий на моего отца при исполнении.
— Разведи их по комнатам, — проговорила Донна Роман, и тот кивнул, потом она подвела меня к автомату с конфетами в дальнем конце коридора. — Что бы ты хотела? Я обожаю шоколад, но, может, ты больше любишь картофельные чипсы?
В отсутствие родителей она разговаривала со мной очень дружелюбно, и я немедленно показала на батончик «Сникерс», решив, что нельзя упускать случай.
— Могу поспорить, не о таком отдыхе ты мечтала, да? — сказала женщина, и я покачала головой. — Такое раньше случалось с Уиллоу?
— Да. У нее все время что-то ломается.
— Как же так?
Сначала женщина показалась мне умнее. Разве она не знает, как ломаются кости?
— От падения. Или удара.
— Что за удар? — проговорила Донна Роман. — Кто ее ударил?
Как-то в садике на детской площадке в тебя врезался ребенок. Ты научилась уклоняться, но в тот день не успела.
— Ну… — сказала я, — всякое случается.
— Амелия, кто был с Уиллоу, когда она пострадала в этот раз?
Я вспомнила фургон с мороженым, папу, который держал тебя за руку.
— Мой папа.
Женщина поджала губы и бросила в автомат монеты. Оттуда выпрыгнула бутылка воды. Донна Роман открутила крышку. Я хотела пить, но попросить не решилась.
— Он был расстроен?
Я вспомнила папино лицо, когда мы мчались к больнице, следуя за машиной «скорой помощи». Как он сжимал кулаки, пока мы ждали новостей о переломе Уиллоу.
— Да, очень расстроен.