Выйдя из ванны, направилась вниз на кухню, чтобы перекусить. Особого аппетита у меня не было, хоть я и не ела весь день, но подкрепиться стоило, иначе силы совсем меня покинут. А силы мне нужны, чтобы не спасовать и довершить задуманное.
В коридорах особняка было практически пусто, что не удивительно, ведь на улице стояла почти уже ночь. По дому бродило лишь несколько оборотней-охранников, держащих смену сегодня. На меня они внимания не обращали. Что им до какой-то человечки?
Я уже почти дошла до кухни, как вдруг услышала голос Мары, раздающийся из кабинета Хазарда, расположенного рядом со столовой.
- Он хочет провести обряд единения с другой девушкой, Йен! Это катастрофа. Обряд не обратим. Это не просто секс и периодическое попивание крови в постели. Если он возьмет пару, и вампир ее примет, то он никогда не сможет ее оставить. Ни-ког-да! Понимаешь? Даже если у них с Мариной появится возможность быть вместе, ей придется терпеть присутствие другой женщины в его постели и жизни до конца своих дней!
Я застыла, почувствовав, как леденящий холод сковывает сердце в тиски, затем трескается, выпуская жгучий огонь, начинающий безжалостно сжигать мои внутренности.
Так вот, что скрывала от меня Мара... Маркус хочет взять пару. И не просто пару. Он собирается провести с ней обряд... Поэтому подруга была так расстроена и подавлена. Боже…
Я прижала руки к груди, пытаясь сделать вдох, но поток воздуха словно перекрыло, легкие сжались, отказываясь принимать необходимый для жизни кислород. Быстро зашагала прочь от дверей кабинета, пока мой запах не почуяли и не узнали о моем присутствии. Не хочу, чтобы они знали. Это такое унижение. Разве это справедливо?!
Оказавшись на кухне, рухнула на стул и постаралась выровнять дыхание. Дышать… Мне нужно просто дышать, чтобы жить… Мне нужно быть сильной.
Вот так вот, значит, все закончится? У Маркуса будет другая пара, о которой он будет обязан заботиться. Кто это будет? Ликадия? Я до боли прикусила губу. Почувствовала, как слезы катятся по щекам. Я так устала плакать. Так устала. Значит, я приняла правильное решение - уехать отсюда? Возможно, мне стоит сделать это, никого не предупреждая. Мара может попытаться остановить меня. А я не хочу оставаться. Я не вынесу этого. Нет... Нет! Это выше моих сил…
Почему он так просто сдается? Он ведь не может так поступить! А я? Я могу? Что я должна сделать, чтобы не допустить этого обряда? Почему Аня, сестра Йена, смогла найти способ быть вместе со своей парой, а мы с Маркусом не можем? Чем мы хуже? Должно быть другое решение!
Я должна поехать к нему.
Должна поговорить! Пусть в глаза мне скажет, что это его решение - окончательное и неизменное. Пусть скажет. И только после этого я сдамся. Только если он наберется смелости сказать мне это в глаза. Тогда я поверю, что для нас все действительно закончилось. Тогда я отпущу его.
***************
- Мариш?
Я безэмоционально ковыряла ложкой в тарелке с тыквенным супом, сидя за столом в кухне. Мне всегда нравилась тыква, и утром я решила сделать себе завтрак именно из нее, чтобы разбудить аппетит сладким запахом овоща. Но, к сожалению, не вышло. Весь вчерашний вечер, целую ночь, и сегодняшнее утро, я ощущала полный упадок сил и вообще не могла заставить себя поесть. Даже чашку кофе еле в себя влила. От всего меня тошнило и воротило. Единственное, что я могла делать - это думать. О нем, о том, что он собирался сделать, о том, возможно ли это было остановить. Жуткие кошмары, боль, которая меня убивала последний месяц - все померкло на фоне этих мыслей. Я не хотела разбираться ни в чем, кроме наших с Маркусом отношений, туманный образ которых дальше и дальше ускользал от меня с каждой секундой.
После того, как Мара проснулась, и обнаружила меня кружащей на кухне с отстраненным видом, она не отходила от меня ни на шаг. Пыталась о чем-то расспрашивать, то и дело прикасалась и ласково обнимала. Несколько раз я почувствовала, как она попробовала воздействовать на меня своей ментальной силой, но на удивление, сила не сумела подавить мою волю. Не знаю, почему так. Возможно, та информация, которую я вчера случайно подслушала, создала слишком большой спектр эмоций во мне. И эти эмоции как барьер не пропускали Мару к моему подсознанию и воле.