— Тебе точно будет удобно? — на всякий случай уточнила она в последний раз, — Мы могли бы поменяться…
— Не говори глупостей, ты же гость!..
Мина прошла все круги ада и вот теперь, в последний раз, была готова разорвать своего тюремщика. А тот бы как всегда равнодушен к её терзаниям.
— Вы обругали охранника.
— Да.
— Почему?
— Он постоянно топает.
— У вас обострился слух?
— В подвале нет других источников звука, неужели не понятно? Я заперта там уже кучу времени и не могу даже понять — день на дворе или ночь! А он — топает и топает, топает и топает…
— Он утверждает, что вы бросались на дверь, рычали, шипели и обещали оторвать ему… — он на всякий случай покосился в бумаги, — … нижнюю голову. Это так?
— Да.
— Почему?
— Раздражает.
— Что?
— Вы, он, эта чёртова камера, из которой я, судя по всему, не выберусь никогда. Дни, которые я провела смотря в потолок и ничем не занимаясь. С ума можно сойти!
— Отлично, — безразлично пожал плечами мужчина, — Ещё какие-нибудь жалобы?..
Прожив безмятежно пару месяцев и даже немного обустроившись, они не могли остаться на старом месте: однажды утром вокруг строения появилась строительная сетка и объявления о сносе. Это значило, что пора собирать вещи. Недовольный происходящим Макс пытался уговорить Хелли держать оборону и отпугнуть возможного застройщика, но та наотрез отказывалась. Тем более, что за городом обнаружился небольшой полузаброшенный домик, хозяйка которого умерла пару лет назад. Пару раз девушка посещала место возможно пребывания, которое оказалось намного уютнее: облагороженный участок и одноэтажная постройка ничем не выделялись среди двух десятков таких же. И, то ли произошла ошибка, то ли так и было задумано — в доме были свет и вода. Потому место сразу получило приоритет над накрашенными стенами и туалетом на улице.
Они переехали как только смогли, благо, вещей много не требовалось и, хотя это спровоцировало новые проблемы с нежелающим отпускать с таким трудом собранный скраб парнем, пара смогла с достоинством пережить многие трудности. Заклеивая на день окна тканью и стараясь не попадаться на глаза соседям, Хелли пыталась охотиться и совершенно не представляла угрозы для окружающих. Макс тоже потихоньку начал осваиваться и нашёл работу ночным продавцом в маленьком супермаркете неподалёку.
Они и подумать не могли, что их идиллиюсможет нарушить труп, выловленный полицией из реки чуть ниже по течению…
Часть 6
— О чём ты говоришь?
Хелли могла только смотреть на Макса, который только что перевернул её мир с ног на голову. Ведь с самого начала было ясно, что охотники — естественные враги вампиров и не то что общаться — перекинуться парой фразой уже было сродни преступлению. Но Макс…
— Говорю же — знаю одного охотника, который раньше был моим другом. Мы недавно пересеклись в парке и он рассказал, что ниже по течению нашли труп. Судя по состоянии, пару дней тело пробыло в воде. Отличительные черты — полностью обескровлен и немного обглодан рыбами.
— Это девушка? — непонятно зачем уточнила Хелли.
— Да.
— И время смерти…
— Максимум — неделя.
Не сходилось. Если кто-то из вампиров и решил сохранить Мину в целости и сохранности, то зачем убивать её спустя столько времени? Значит, не она? Но кто?
Хелли приоткрыла занавеску. Городок покрылся снегом словно шубкой, мягкие блики от уличных фонарей делали мир вокруг похожим на сказку. Реальность стремительно менялась и девушка хотела меняться вместе с ней. В этом места она обрела дом. Полуобернувшись, Хелли заметила, что Макс с улыбкой наблюдает за ней.
Они обрели.
Возможно, завтра всё изменится, но сейчас, в этот конкретный момент, они счастливы просто быть рядом и засыпать, протянув руку через небольшое расстояние меж узкой кроватью и раскладушкой, только для того, чтобы сжать пальцы друг друга. Ей хотелось снова вернуться в ту, старую жизнь, из которой она так внезапно была вырвана. Хотелось устроиться на работу официанткой в ближайшее кафе, хотя раньше подобное место даже не рассматривалось бы. Хотелось бы по вечерам обнимать сестрёнку и болтать с мамой. И, возможно, если бы они с Максом были людьми, то когда-нибудь смогли бы… она тряхнула головой.
Не время думать о подобном.
Прямо сейчас они — два вампира, один из которых общается с охотником и считает его другом. А другой не в восторге от перспективы быть пойманной. И надо срочно что-то сделать, если она не желает снова менять место обитания.
— Ты уверен, что охотник не знает где ты живёшь?
— Мы встречаемся в лесу, потом он идёт в одну сторону, а я — в другую. Чтобы не выслеживать место проживания друг друга. Это давняя договорённость.
— Откуда ты его знаешь?
— Я… я из семьи охотников, хотя по мне и не скажешь. Видимо, отец перешёл кому-то дорогу: однажды в дом ворвались несколько человек и, несмотря на то, что мы сопротивлялись, убили всех кроме меня. Меня привели в какой-то дом и обратили. Но запретили есть и потому я практически умер. Не знаю, сколько это продолжалось, — парень вдруг тяжело вздохнул, — Тем утром к ним пришли охотники и, судя по всему, были не очень в духе: никто не успел проснуться, а со всех сторон уже стучали молотки. Потом я почуял запах бензина. Они сожгли всех, Хелли. Не деля на правых и виноватых. Я кричал, но никто не пришёл спасти, а самому подняться не хватило сил. Наконец, обративший меня вампир погиб, приказ спал. Вечером я проснулся от голода, с трудом выбрался из-под завалов и набросился на первого, кого увидел. Человек умер, зато я хоть немного утолил свою жажду.
Макс замолчал. Хелли видела как тяжело ему даётся подобное откровение и как долго он держал эти воспоминания в себе, старательно выдавливая каждый день по капле. На миг ей захотелось стереть эту часть его воспоминаний, чтобы облегчить боль. К сожалению, кроме острого слуха она после превращения получила только клыки.
Никаких способностей.
Пустышка.
Хелли снова отодвинула шторку и выглянула на улицу. Ухоженные лужайки, буквально вчера аккуратно выровненные, радовали своей нетронутостью. Милое место, безопасное и тихое. А что самое удобное — с закатом городок словно вымирал, давая им необходимое пространство для манёвра. Кто и зачем решил убивать тут, нарушая покой?
Звин.
Она снова произнесла в голове название городка и даже рефлекторно произвела все движения языка, словно перекатывая согласные и делая их более звонкими. Подобно ручейку, обтекающему камни с тонким шелестом, жизнь тут текла размеренно и стабильно.
Кто же?
— Может, это маньяк? — с надеждой спросила девушка, — Он ведь мог специально спустить всю кровь и проколоть шею. Твой знакомый, он… уверен?
— На теле три укуса, два в руку, один — в заднюю часть шеи. Все очень характерные и на «правильном» расстоянии. Он говорит, что все приметы сходятся и больше всего интересовался, нет ли у меня двух друзей.
— Думаешь, подозревает?
— Наверняка. Конечно, мы друзья, но я иногда сам себе не друг, а приступы жажды и вовсе сносят всякий контроль, превращая в зверя. В такие моменты можно натворить такое, что потом будет не просто стыдно — жутко. Уж ты-то должна меня понять.
— И всё равно, — упрямо повторила Хелли, словно убеждая сама себя, — Мы этого не делали, а других вампиров я не слышу. Может ли быть такое, что труп принесло издалека?
— Он покрылся водорослями и заинтересовал местную, достаточно пугливую рыбу. Значит — пролежал минимум сутки. Со здешним «ленивым» течением и каменистым дном, максимальное расстояние, которое он мог проплыть — три километра. День или два он плыл — это в пределах семи. Обследовать берега на подобный разбег — всё равно, что искать иголку в стоге сена. Даже если охотники облепят всю реку от самой мельницы, шансы хоть что-то найти стремятся к нулю.