Можно было бы легко представить, что старая гвардия астрономов не захочет расставаться с привычными аналоговыми технологиями и примет все новое в штыки. Однако все четыре Джорджа — Хейл, Хербиг, Престон и Валлерстайн — и большинство их современников, преданных науке, встретили новые технологии с энтузиазмом и радостно променяли лизание фотопластинок и сидение в клетках в главном фокусе на работу за компьютером в теплой комнате. Даже скептики, как правило, быстро обращались в новую веру, когда сталкивались с очевидными преимуществами ПЗС, автоматического управления и возможностью мгновенно работать с данными, по одной простой и неоспоримой причине: это было в интересах науки.
Сегодня вряд ли кто-то сожалеет о том, что остались в прошлом неудобные и трудно поддающиеся научной обработке фотопластинки, необходимость часами мерзнуть в холодном куполе и общежития, куда запрещен вход женщинам. Напротив, все сходятся на том, что развитие способов наблюдения уже пошло на пользу астрономии, а ведь эта область продолжает с головокружительной скоростью развиваться прямо у нас на глазах. Правда, есть одна особенность наблюдения в прямом фокусе, с которой было грустно расставаться.
Наблюдатели, работающие в клетке в прямом фокусе, в буквальном смысле находятся в фокусе телескопа — в точке, где собранный свет с неба сфокусирован, давая идеальное отраженное изображение, увеличенное и чистое, готовое к записи любым доступным прибором. Сегодня этим прибором обычно является ПЗС-матрица, до нее — фотопластинка, но иногда таким прибором был человеческий глаз.
Аби Саха вспоминает один вечер у 60-дюймового телескопа Паломара: он немного опоздал и уже после захода солнца забрался на вершину телескопа, чтобы снять механическую крышку, защищавшую зеркало телескопа в течение дня. Купол был уже открыт, и ночное небо темнело у него за спиной, когда он снял крышку. Аби посмотрел внутрь телескопа, прямо на основное зеркало, и внезапно оказался лицом к лицу с роем огоньков, парящих прямо перед ним. Это были очень яркие крошечные точки, и пока он на них смотрел, то заметил, что они движутся все вместе в одном направлении, медленно проплывая у него перед глазами.
Через мгновение Аби понял, что видит звезды, которые находятся у него прямо за спиной. Их свет отражался 60-дюймовым объективом, фокусировался в точке непосредственно перед его глазами и постепенно смещался вместе с вращением планеты. Ричард Престон описывает подобный опыт в книге «Первый свет: в поисках края Вселенной», рассказывая о визите в главный фокус 200-дюймового Паломара: «Казалось, что, просто протянув руку, можно поймать пригоршню звезд»[2].
Возможно, больше не будет необходимости помещать в главный фокус человеческий глаз. Когда его место занимают суперсовременные технологии, наука от этого только выигрывает и в качестве результатов, и в скорости их достижения, и финансово, и в каком-то смысле эстетически. Похоже, что эпоха сидения в клетке главного фокуса, когда можно было, как по волшебству, увидеть прямо у себя перед глазами все необъятное звездное небо, окончательно осталась в прошлом. (Во время работы над этой книгой я пыталась найти обсерваторию, которая пускала бы наблюдателей в клетку основного фокуса по ночам, поскольку хотела испытать это на себе, но безрезультатно.) Но пусть эта эпоха и ушла навсегда, держаться за телескоп и наблюдать за звездами, до которых как будто буквально рукой подать, — это одно из самых замечательных ощущений, какие только можно себе представить, и увлекательная страница истории.
3
Кто-нибудь видел кондоров?
Бамп!
Этого странного звука было достаточно, чтобы заставить меня скосить глаза влево и отвлечься от попеременного отслеживания скорости ветра на компьютере телескопа и просмотра прикольных котоматриц. Было два часа ночи, я сидела в диспетчерской одного из двух 6,5-метровых Магеллановых телескопов в обсерватории Лас-Кампанас, и, судя по датчикам скорости ветра и количеству вкладок, открытых в моем браузере, мы не открывали телескоп всю ночь. Я уже давно доработала и переработала свой ночной план, тщательно подготовила резервные программы для различных вариантов облачности, просмотрела старые данные, но к полуночи мой мозг превратился в кашу, и я постепенно перешла от «поработаю-ка я над диссертацией» к «буду смотреть в инструкцию к телескопу и делать вид, что читаю», а потом и вовсе к «вдруг в интернете появилась новая котоматрица, которую я еще не видела». Пасмурна жизнь астронома, никуда не деться.
2