И вдруг что-то яркое мелькает между деревьями, и она резко тормозит… на ветвях сосны висит розовый Лилькин шарфик. Александра стоит и смотрит на него. Ли-ля! Стучит что-то внутри нее. Ли-ля! ЛИ-ЛЯ! ЛИ-ЛЯ! Она забыла, что в лесу нельзя кричать, она забыла обо всем, или она не кричит, а пытается выдавить из себя звуки обледеневшими губами. И крик раздается внутри нее, даже не крик, а хрип раненного зверя. Она падает на снег… И здесь до нее доносится какой-то шелест, это ветер шумит в деревьях или кто-то пытается докричаться до нее. Александра замирает и прислушивается. Она старается слиться с этим пространством, вжиться в деревья в скрип, шелест, шуршанье снега…До нее доносятся слабые, едва различимые звуки… Но они есть! Она идет в том направлении, откуда они доносятся… Шаги делаются все тяжелее и тяжелее, на ее ногах – повисли снежные гири…
Да, ее зовут, но как слабо…Сердце ухает куда-то вниз, с очередной снежной горки она несется без препятствий и только ветер свистит в ушах… Или это ее зовут? И это не ветер… Что-то темное между деревьев. Синее с белым. Александра несется туда… и цепенеет. Тишина врезается в уши, и ей кажется, что она оглохла! Лилька лежит на снегу и стонет. У нее ярко-багровый шрам на лице, кисть руки неестественно вывернута. Одежда изодрана, как будто бы на нее напал зверь. Глаза закрыты, по лицу стекает кровь. Рана на голове… Александра снимает лыжи и падает перед ней.
– Лиля! Ты слышишь меня, Лиля!!! Лилька! Ну скажи, хоть что-нибудь! Лилечка, родная, – она гладила ее по лицу, не замечая, что руки у нее тоже становятся – в крови. – Лиль, я тебя умоляю. Только не молчи, Лиля.
Лилька медленно открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд на Александре.
– Ты? – и легка улыбка тронула ее губы.
– Лиль…
– Саня…Где все?
Вопрос повис в воздухе.
– Где? – она спросила уже тише.
– Не знаю, Лиль.
– А я? Что со мной?
– Ты упала, – быстро сказала Александра. – Подвернула ногу, и падая, обо что-то стукнулась, была без сознания какое-то время, и я…. Нашла тебя здесь.
Лилька зажмурилась.
– Нет, не так. Не сочиняй. Все болит, – шепотом сказала она. – Я тела не чувствую… На нас напали, когда мы спали. Под утро.
– Кто?
– Не знаю. Их было трое. И они были в масках.
– Лиль, все будет хорошо, правда…
– … Брось, я наверное, умру. Мы всегда думаем о смерти отвлеченно, а получается, что все может закончиться в любой момент. Я еще как дурра распланировала свою жизнь на много лет вперед… по крайней мере – пыталась планировать….А теперь…
– Замолчи! Пожалуйста, Лиль! Ну не пори чепухи, будь добра. Лилька! – выдохнула Александра. – Ты же всегда была такой сильной!
– Это я так умело маскировалась.
– Лиль! – Александра положила руку на лоб…
– Перед глазами все расплывается. Сань, возьми меня за руку крепче.
Александра взяла Лилькину руку и сжала ее.
– Ты помнишь, Сань, – дыхание Лильки было прерывистым, она говорила словно задыхаясь. – Помнишь, как ты появилась у нас… – она поморщилась. – Ну после того как погибли твои родители… Я не знала, как тебя утешить, и была готова выполнить любое твое желание. У меня была любимая кукла, помнишь, я ее называла «принцесса Элли». У нее были чудесные золотые волосы. И ты однажды сказала, что ей больше бы пошла короткая стрижка. Ты сказала об этом просто так, не придав значения, но я так хотела чтобы ты хоть немножечко оттаяла, отошла, что схватила ножницы, и, не раздумывая, отстригла кукле волосы, а когда ты проснулась и увидела принцессу Элли со «стрижкой», то улыбнулась. И я была так рада!