– Ну и хибары!.. – вырвалось у Ильи, когда лес расступился и они с Веждой вышли на выселки.
Посреди вырубки, уже начавшей зарастать кустами да травой, угрюмо насупившись обветшавшими крышами, врастали в землю три избы. Вежда уже молча шагал к колодцу, торчавшему из бузины и крапивы, и Илья неохотно поплёлся за ним.
Сбросив тяжёлую котомку на землю, Илья сел на перевёрнутое рассохшееся корыто, давно брошенное здесь кем-то. Он надеялся, что сможет уговорить старика вернуться.
Вежда откинул крышку и заглянул внутрь колодца. Затем выволок из-под скамьи бадью, нашёл её чистой и принялся прилаживать верёвку. Раньше у колодца был ворот, но теперь почему-то его не оказалось, и Вежда, бросив бадью вниз, стал вытягивать её, выбирая верёвку. Илья старался не смотреть на него и молчал. Старик ухватил тяжёлую посудину, и Илья не удержался, взглянул. На лице Вежды мерцала хитрая улыбка – он держал в руках бадью, полную воды. Илья нахмурился: надежда на уговоры улетучилась.
– Чему ты радуешься? – хмуро буркнул он. Вежда молча понюхал воду и тут же сделал два больших глотка. Илья проворчал:
– Зачем пьёшь? А ну как отравлен?..
Вежда поставил бадью на скамью, вытер усы рукавом рубахи и широко улыбнулся:
– Ничего не отравлен.
И тут он неожиданно кашлянул, страшно выпучил глаза и, схватившись за живот, повалился на траву. Заорав от испуга, Илья кинулся к нему. Схватил за трясущиеся плечи, рванул, переворачивая, и тут увидел лицо Вежды: он неслышно хохотал, всё так же держась за живот.
– Дурак! – гаркнул Илья, отпуская Вежду. – Напугал, старый…
И сел, сердитый ещё пуще, обратно на корыто. Вежда отсмеялся и пристроился рядом. Илья покосился на него и сказал:
– Ты как мало́й, Вежда. Ну откуда ты знаешь, почему люди эти выселки бросили? Вдруг у них коровий мор начался, или вправду злой человек колодец отравил?
– Не было у них мора. И колодец никто не травил, – продолжая улыбаться, ответил Вежда.
– А тогда что?
Но ответить старик не успел, потому что из-за ближайшей избы вышел человек и направился к ним.
– Эвон! – негромко сказал Илья. – Да тут живут…
Человек на поверку оказался стариком, но гораздо древнее Вежды. Борода у него была огромна, нечёсана и закрывала пол-лица. На такой же лохматой голове, несмотря на то, что стояло самое начало осени, сидела меховая зимняя шапка. Однако одет он был в справную одежду: в штаны без заплат, рубаху, да ещё сверху был на нём кафтан дорогой, кушаком подпоясанный. Роста дедок был небольшого, шёл легко.
Вежда тотчас поднялся и, кланяясь, сказал:
– Поздорову тебе, хозяин.
– И вам не болеть, – басом ответил дед, подходя. – Пошто пожаловали?
– Мир вам, – запоздало произнёс Илья, тоже поднимаясь и рассматривая старика.
– Да вот от людей удалились, чтобы уму-разуму поучить этого молодца, – звонко хлопнул Илью по плечу Вежда.
– Дело доброе, – кивнул дед, сверля Илью взглядом из-под косматых чёрных бровей.
– Найдётся ли у тебя, хозяин, место для нас на этих выселках? – спросил Вежда.
Дед молчал, разглядывая Илью. Парню стало неуютно. Он не знал, куда девать руки, но глаз не опускал, стараясь выдержать испытующий взгляд хозяина. Дед наконец отвёл взгляд, посмотрев на Вежду, сверкнул сквозь бороду улыбкой и ответил:
– Для хороших людей место всегда найдётся. Живите с миром.
Сказал это и пошёл назад. Когда он скрылся за избой, Илья недоуменно повернулся к Вежде:
– Хороший дед, да, видать, чудак. Толком не поговорил, не расспросил…
Вежда снова сел на корыто. Илья опустился следом и сказал:
– Ты ведь говорил, будто выселки эти брошены.
Вежда, блаженно щурясь на залитые солнцем желтеющие верхушки дубков, растущих неподалёку, сказал:
– Да так и есть.
Илья оторопело поглядел на него:
– А дед?
– А что дед? Он тут один.
– А отчего же другие отсюда ушли? С ним, что ли, не ужились?
– Да батюшка Леший их выгнал.
– Леший? – понизив голос до шёпота и опасливо оглядывая лес, переспросил Илья. – А почему?
– Почему – не ведаю. Может, мыта ему не платили, может, не по заповедям жили. Может, ссора какая вышла. Всяко бывает.
– Ну а мы как же? Коли он их выгнал, то и нам не обрадуется. Да и дед этот… – Илья снова перешёл на шёпот и покосился туда, где скрылся странный старичок.
Вежда повернул голову и посмотрел на Илью:
– Эх ты, княжий дружинник. Ты хоть заметил, на какую сторону кафтан этого деда был запахнут?
Илья медленно, начиная что-то понимать, покрутил головой: не заметил, мол.