История третья:
Под стенами Корсуни
Если хочешь служить князю, знай, что будешь подобен дождю, пролившемуся не над засушливой пашней, а над морем. Не там будешь, где в твоём мече особая нужда имеется, но там, куда княжий перст укажет.
Плеск моря стал тише, и последние звёзды растворились в небе, которое стало светлеть, предвещая явление Ярилы. Из серой прохлады выступили стены Корсуни – молчаливые и мрачно неприступные. За пять полётов стрелы от стен стояли ближайшие шатры осадников. Там уже поднимались воины, которых будили дозорные.
К сотнику муромчан, Ждану, подошёл Добрыня.
– Здорово живём. Как муромские? – негромко спросил воевода, оглядывая пробуждающееся становище. Ждан с достоинством поклонился:
– Слава богам-заступникам. Нынче ночью без проказ обошлось.
Они помолчали – все слова были сказаны накануне в княжьем шатре, во время совета. Ждан осторожно покосился на Добрыню. Тот стоял хмурый и вглядывался в недалёкие стены проклятой крепости. Потом тяжело вздохнул и повернулся к сотнику.
– Ладно, строй своих да знай не задерживай. Выступаем по рогу.
Ждан кивнул и пошёл было подгонять десятников, но был остановлен воеводой:
– Постой-ка…
Ждан обернулся: на него всё так же хмуро глядел из-под косматых бровей Добрыня. Воевода снова вздохнул и сказал:
– Куда думаешь ставить Муромца?
– Илюшку-то? – отозвался Ждан. – Сперва хотел как лучника, но больно здоров. Под стенами нужней будет. Но и на стену не пошлю. Молод. Да и тяжёл для лестницы – ну как не выдержит такого бугая. Стало быть, внизу станет – лестницу держать.
Ждан говорил, а сам внимательно следил за бровями Добрыни, стараясь понять, попадает ли он в шаг мыслям воеводы. Когда он замолчал, правая бровь княжьего дядьки поползла вверх (знак добрый), и тот изрёк:
– Добро, Ждан. Быть по сему. – Воевода помолчал, снова сводя брови вместе, потом посмотрел окрест и, понизив голос до рокочущей глухоты, добавил: – Ты вот что… Побереги парня. Жаль будет, коли он под этими стенами ляжет…
Ждан кивнул. Воевода помолчал, крякнул и пошёл дальше с доглядом. Ждан обошёл своих людей, навалял ближайшему десятнику за медлительность и отправился к шатру, где обретался Илья.
Илья встал раньше всех, свершил утреннее правило[16], подобающее воину, и, не спеша умывшись из бадьи, принялся обряжаться в одежду и бронь.
Три месяца, как он был здесь с полком[17], но у стен ещё не бился. Как ни просился, всё никак не ставили его в бой; да на приступ, к слову, не так часто и ходили, всё больше держа крепость попросту взаперти. Илья всё больше охранял пределы становища от конных стай хазар, что шастали здесь издавна, стараясь урвать свой кусок: то коней уведут, то на оружие покусятся. Но вот нынче ему, наконец, предстояло идти на стены.
…Когда Илья по своему обыкновению прилаживал меч за спину, из шатра вылез Хвощ и раздирающе зевнул.
– Илюшка! А ты уж на ногах? – хохотнул он. – Что, не терпится на стены?
– А коли и так? – весело отозвался Илья, затягивая ремни, поддерживающие ножны с мечом за спиной. Хвощ хмыкнул:
– Ну-ну… Слей-ка.
Пока Илья держал бадью, а Хвощ фыркал и брызгался, к ним подошёл Ждан. Он отобрал у Ильи бадью и велел сходить проверить приставные лестницы, сложенные неподалёку. Когда он отошёл, сотник негромко сказал кряхтящему Хвощу:
– Под стенами станешь.
– Я?! – Хвощ перестал брызгаться и выпрямился.
– Ты, – кивнул Ждан. – И Илюшку с собой возьмёшь. Оба держать одну лестницу будете. Присмотришь за парнем.
– Что он, малец, присматривать за ним… – больше для порядку проворчал Хвощ, обтираясь рушником.
– Ты человек тёртый, бывалый. Покажешь ему, что к чему. – Ждан поставил бадью на землю и добавил, собираясь уходить: – Смотри, чтобы башку сдуру ни ты, ни он не потеряли.
Хвощ велел Илье надеть ещё одну броню поверх своей.
– На кой? И так тяжко!
– Тебе тяжко?! – хохотнул Хвощ.
– Да биться не сподручно!
– Надевай! – посерьёзнел Хвощ. – Под стены пойдём. Лестницы ставить. Там бы и три брони пригодились…
Через час все были готовы к штурму. Уже совсем рассвело, и тогда княжеский боевой рог разорвал сонную тишину, и его клич подхватили другие сигнальные.
– Ну, Перун нам на подмогу! – сказал Хвощ, и они с Ильёй подхватили лестницу.
Десятки приставных лестниц потекли к стенам крепости. Один конец упирали в землю, другой с помощью длинного шеста задирали к вершине стены, и тут же по лестнице один за другим принимались карабкаться воины. Их поддерживали лучники, стрелявшие по оживившимся защитникам. Стрелы полетели в разные стороны, и вот уже с лестниц упали первые жертвы. Илье ещё не доводилось быть в подобном бою, и он старательно слушал Хвоща.