Сарацин подошёл к Зосиме, сидевшему на складном походном стуле, и, наклонившись, негромко доложил, так, что его слова остались слышны лишь эллину да Слышке:
– Сей боец стоящий. Все атаки отбил легко, знает «персидский шаг» и «полночный выпад», известный немногим.
Зосима кивнул, и Мусайлима шагнул назад, сделав вид, что это совсем не он только что рубился со славянином, и всё происходящее не имеет к нему никакого касательства.
– Подойди, – позвал Зосима Илью. Тот подошёл и стал не далеко, но и не близко, как и следует вести себя простолюдину в присутствии знатного человека. Однако в лице его раболепия эллин не заметил и спросил:
– Давно ли ты с князем Владимиром, Муромец?
Илья поклонился и отвечал:
– Скоро год.
– А кто обучал тебя сему искусству?
– Имя моего наставника Вежда.
Зосима взглянул на сидевшего неподалёку Слышка, продолжающего остругивать колышки. Тот коротко мотнул головой: не знаю, мол. Взгляд попа скользнул по стоявшему у входа в шатёр сарацину. Тот ответил молча то же самое.
– Что ж, оставайся при мне, – сказал Зосима, поднимаясь со стула, и скрылся в шатре.
Теперь Илья всё время был подле Зосимы. Поначалу поп не знал, что делать с навязанным ему князем новым охранником – за слугу у него был Слышко, охрану же нёс Мусайлима, да и то сказать, сам Зосима не боялся военных напастей, и араб не особо надрывался в качестве охраны, хотя, по правде сказать, отбирал эллин его себе на службу не абы как. По ночам Зосима не требовал своих людей нести неусыпную стражу, довольствуясь общей охраной лагеря, поэтому намерение Ильи в первую же ночь распределить часы бодрствования вызвало у него затруднение.
– В лагере мои люди по ночам спят, Муромец. Здесь мне нечего бояться.
– Но я приставлен к тебе князем для твоей безопасности! – удивился Илья.
– Что ж, – развёл руками Зосима, – тебе одному, стало быть, и не спать ночью.
Илья ожидал, что Слышко с Мусайлимой, бывшие рядом при этих словах станут над ним смеяться, но этого не произошло – и тот, и другой пропустили эту весть мимо ушей. Зосима добавил:
– Ты тоже можешь спокойно спать, Муромец. Я не взыщу с тебя за это.
Но Илья рассудил по-своему: коли его от иных ратных дел отлучили, то обязательным для себя он избрал охрану эллина по ночам, памятуя частые нападения местных степняков. Отсыпался он при свете, для чего ему хватало нескольких часов поутру. Остальное время он просто присутствовал неподалёку от попа, сопровождая его вместе с Мусайлимой в его недалёких шествиях – то к князю в шатёр пойдёт Зосима, то вместе с ним же по осадным отрядам у стен пройдёт, то – уже один – возьмётся обходить единоверцев (впрочем, редко). Илья думал, что он и славян станет к своей вере прибирать умными разговорами, но Зосима и не думал о том будто, оставаясь к иноверцам равнодушным.
Князь очередного штурма не предпринимал, часто молясь в своём шатре один или с Зосимой, и воинство жило обычной походной жизнью, в основном строго следя за прочностью осадного кольца.
Как-то на вечерней заре, когда море угомонилось настолько, что стало походить на заснувшее лесное озеро, Зосима сидел у шатра, листая свою книгу. Рядом с ним расположились и все остальные. Слышко будто подрёмывал, Мусайлима молча и неотрывно смотрел на море, Илья терзал свои думы.
– А что, Муромец, – спросил вдруг Зосима, впервые за всё время обращаясь к Илье, – какой ты веры будешь?
Илья удивился, но виду не показал и ответил:
– Я славянин, стало быть, богов наших земель славлю.
– Стало быть, язычник, – скривил тонкие губы Зосима. Илья кивнул:
– По-вашему так.
– А почему имя у тебя палестинских земель?
– Да батя мой бывал в Киеве, а там хватает иноземного люда. Услыхал, ему и понравилось. Так меня и назвал.
Зосима внимательно посмотрел на Илью и сказал:
– А знаешь ли ты, что твоё имя – Илия то есть – обозначает на древнееврейском языке?
– Нет, – тряхнул кудрями Илья. – Знать, от тебя услышу.
– Услышишь, – кивнул головой Зосима. – Илия означает «божья сила».
– Эвон как! – подивился Илья. – Доброе имя.
– А силой какого именно бога обладаешь ты? – прищурился Зосима. – Ведь их у славян, что звёзд на небе.
– Время покажет, стало быть, – пожал плечами Илья.
– Может, и покажет, – согласился Зосима. – А ведь иудеи веруют в единого бога, творца всего сущего. Значит, его силой до́лжно обладать и тебе. Ведь людям дают имена для того, чтобы дать напутственную силу того, в честь кого они названы.