-— Мы оказываем друг другу взаимовыгодные услуги, - попыталась помочь я,- так? Мы защищаем их от фанатиков, просто интересующихся и ученых, они спасают нас от тварей. Все вроде бы просто.
Баррон набрал в легкие воздуха и как-то неуверенно закивал, не глядя мне в глаза
— Да, да, да, точно - повторял он тоже с некоей долей неуверенности. Я недоумевающе посмотрела на него набравшись смелости задала давно интересующий меня вопрос:
— А хотят ли они вообще, чтобы их защищали? Или как-нибудь иначе вмешивались в их жизнь? Может быть чувство собственной гордости выше, чем чувство самосохранения и они, вполне возможно не понимают многого.
Директор вздохнул и сжал голову руками, потом принялся тереть ими лицо, словно приходя в себя.
— О, боже мой, все не так просто, как ты думаешь. Я вижу, что ты внимательная девочка и мне бы не хотелось объяснять тебе что-либо. Я не пытаюсь вызвать у тебя спортивный интерес, но просто не могу объяснить ничего. Ты вполне способна наблюдать и делать свои выводы. Может быть, увидишь больше моего.
— Но как я могу их делать, если мне неизвестно ничего?!
Босс понимающе закивал головой и изобразил на лице кислую гримасу.
— Я учту твои пожелания.
— Хорошо - отрезала я гордо. - А от чего отказывались те люди, которые наведались к вам неделю назад? Простите, но один из них так громко негодовал, что не услышать его мог только совсем глухой. Может быть, я смогу вам как-нибудь помочь, если вы расскажите мне в чем проблема.
Директор невидяще взглянул на меня и ответил:
— Ну, во-первых, ты видела не людей. Это были Керраны, представители из рода, точнее.
Я застыла ошеломленная, значит я видела вампиров и не смогла понять, что это были именно они! Уже начав себя ненавидеть за свою оплошность, но мне все-таки пришлось сконцентрироваться на рассказе директора.
— То, что они уничтожают тварей это верно. Но делают они то с большой неохотой. Не спрашивай у меня почему, может быть, сама поймешь позже. Ты знаешь, что они ненавидят людей, это одна из причин, по который они не хотят утруждать себя спасением нас. Но в то же время они приблизили меня к себе, с целью помочь сохранности их неприкосновенности. Они не могу собственными силами отгородиться от натиска любопытных. Как видишь, мне приходиться быть тонким дипломатом, чтобы держать ситуацию на плаву. Кроме того, внутри рода тоже существуют разногласия....
Баррон замялся, было видно, что он неохотно делится со мной информацией.
— Видишь ли, их не избежать, так как этот род не составляет только лишь выходцев из Керранов. Но включает в себя выходцев из других более мелких родов. Керраны просто, как самые могущественные, объединили всех “благородных” под своим началом. Соответственно недовольными могут оказаться потомки других родов. Ну, это личные мои выводы я могу и ошибиться. Они настолько ревностно опекают свои личные дела, что мне достается лишь внешнее, поэтому ничего более не могу тебе сказать.
Я, с головой уйдя в рассказ директора, удивленно встрепенулась, так как ожидала получить гораздо больше деталей, но не тут то было. Действительно ли он не врал мне или же просто недоговаривал?
— Если мне что-то нужно получить, у меня есть свои источники, с которыми я работаю.
— Источники?- осторожно переспросила я.- А, можно ли мне тоже обращаться к ним. Мне хотелось бы узнать как можно больше о Керранах.
Баррон посуровел и напрягся.
— Нет, к ним имею доступ только я. Более разрешение не дадут никому.
Я вмялась в стул, поняв, что и так уже копаю слишком глубоко и перевела тему:
— Чтоб заставить их помогать нам, нужно разобраться сначала в их проблемах. Понять их, в общем. Уверена, что нам многое недоступно лишь по нашей вине. Я не говорю, что они должны посвящать всех подряд в свои тайны, но должен был бы найтись человек, кому они могут больше доверять и он должен быть настолько умным и чутким, чтобы догадаться еще и о том, что ему недоговорили.
-— У меня нет телепатов среди знакомых - отозвался Баррон. Здесь задумалась я. Директор навел меня на мысль.
— Это правда, что они тонко чувствуют окружающий мир?
— Правда. Но не могу знать насколько тонко. Что-то им дается хорошо, что-то плохо. Никто не может обладать сверхъестественными способностями видеть и чувствовать все подряд, даже такие необычные существа как Керраны.
— Вопрос только в том, одинаково ли у них развита эта чувствительность или у всех в разной степени - тут уж я вела беседу скорее сама с собой, понимая, что она к делу не относится, но Баррон отвечал мне и я продолжала:
— Люди, допустим, не все могут обладать той энергией, которая зовется космической или божественной (у кого как), те, кто удостоился чести чувствовать ее и поглощать, делают это тоже в разных количествах. Это я к тому, что кому-то дано лечить, кто-то ограничивается чуткостью по отношению к миру и людям. Можно ли то же самое сказать о вампирах?
Баррон смотрел на меня не понимая, почему меня интересуют такие мелочи. Он пожал плечами и ответил:
— Все, что касается вампиров очень интересно. Это непочатый край. Но они не приемлют наше любопытство и ревностно охраняют себя от наших посягательств, как ты уже знаешь.
Да, действительно, это непочатый край, ужаснулась я от такой мысли. Чтобы узнать что-либо о них и понять хоть немного, нужно либо жить их жизнью, либо быть телепатом, ясновидящим или кем-нибудь в этом духе.
— Чтобы как-то помочь вам,- ответила я,- мне надо узнать их лучше.
— Они меня-то едва ли допускают к своим персонам.
— Я не прошу у вас ничего, но просто констатирую факт - сказала я таким уверенным тоном, который не вызывал дальнейших вопросов.
Баррон сделал еще несколько замечаний по этому поводу. На этом наш разговор закончился, и мне пришлось идти к себе, хотя у меня и имелось еще некоторое количество насущных вопросов.
Всю ночь, под впечатлением от беседы я не могла уснуть. Дав мне столько разрозненной информации, Баррон запутал меня еще больше. Я скрупулезно собирала по кусочкам все, что знала и пыталась на их основе сделать хоть какие-нибудь выводы.
Если они тонко чувствуют мир, то наверняка почувствуют и меня. За свою душу я спокойна. В ней нет ничего такого, что могло бы вызвать опасения. Более того мною двигали лишь только искренние порывы, только бы, правда, они не приняли их за жалость. Так вот, требовалось доказать, прежде всего самой себе, что я не руководствуюсь жалостью, но просто....Здесь я категорически не могла подобрать подходящее слово. Чувствуя все внутри, мне не удавалось облечь это в слова. Я отдавала себе отчет, что стремлюсь к ним всей душой, не из жалости, не из интереса, но по другой причине, которая смутно вырисовывалась в моем мозгу. Таким образом, действуя методом исключений, я немного успокоилась. Так как если бы кто из вампиров пожелал заглянуть ко мне в душу, то точно не увидел бы там ничего подозрительного. В любом случае, я представляла интересы людей. В общем можно было бы прибегнуть к разным способам связи с ними.