Оставался еще один вопрос, почему они “неохотно”- как выразился Баррон, защищают нас от тварей. Хотя если они гордые и едва ли замечают опасность, грозившую им, то не удивительно, при всей их ненависти к нам, в честь чего они должны спасать нас смертных от упырей?
Вновь вспомнились те незнакомцы, которых приходили к директору. Действительно, как же я, обычно всегда такая восприимчивая, не смогла догадаться, что это они? Глухая стена моего незнания отделяла меня от них, и по своей оплошности я упустила возможность почерпнуть больше информации, мне необходим был бы только один внимательный взгляд. Итак, я пролежала почти до утра, терзаемая то одной мыслью то другой.
Баррон все еще ходил озадаченный и на следующей неделе. Я смотрела на него и чувствовала, что он все еще озабочен чем-то, но вряд ли посвятит меня в свои дела. Теперь, к тому же, я знала, что он считает себя чуть ли не другом Керранов и, конечно, как любой хороший друг он старался сам решить их проблемы или точнее помочь им чем может. «Удивительно, думала я, если он имеет такой доступ к ним, то уже давно должен был бы понять то, что его интересовало. И его невозможность решить настоящие проблемы, говорит о том, что не такой уж он всемогущий или чуткий или даже не особо то подходит на роль “опекуна” . Глядя на него, я рассуждала так, хотя потом и осадила себя за такие дерзкие мысли, к тому же ничем не обоснованные. В любом случае, Баррон – хороший человек, не трудно было догадаться, что он переживает за свое дело.
В один из дней Баррон вышел к нам и попросил нас с Крисой пройти к нему.
— У меня слишком много дел,- начал он,- поэтому прошу вашей помощи. Дело в том, что меня атакуют научные центры с просьбой взять пробу крови у представителей “благородных”. Они хотят проанализировать там что-то, в общем, она нужна им для изучений. Керраны отказали мне в этом, как и всегда, в прочем. Если у вас нет никаких предложений по поводу того, как их можно еще уговорить уступить нам, то тогда я возлагаю на ваши плечи обязанность написать отказы в эти центры так, чтобы не настроить их против меня. Просьба не забывать, что я отвечаю за безопасность не только Керранов, но и обычных смертных. В наших интересах помочь вторым, при этом, не настроив против себя первых, и наоборот.
Он взглянул на Крису. Девушка имела такое серьезное лицо, что мне сделалось смешно. Неужели она воспринимала вампиров как бизнес? Именно с таким выражением лица она сейчас и сидела. В голубого цвета радужках сейчас отражался острый холод раздумий.
— Я полагаю, начала она, что не стоит так резко отказывать ученым. Нужно обождать еще и подумать о других путях выхода из положения. Может быть, повести дела так, что Керранам окажется выгодно с нами сотрудничать. Вы имеете доступ к ним, в любом случае, что бы вы ни сказали и не сделали они не рассорятся с вами. У них просто нет другого выбора.
— Не делай таких скоропалительных выводов. Я рискую потерять их доверительность, что для меня жизненно необходимо. В общем, подумайте о том, что я на вас возлагаю….
Меня почему-то и оскорбляли и смешили высказывания Крисы. Если бы я была вампиром, то громко бы рассмеялась на ее предположения. Шеф, казалось, сомневался. Вид у него был крайне озадаченный, он знал, что Криса высказывает свои предположения, руководствуясь не психологией вампиров, но психологией бизнеса. Конечно, деловая психология могла бы сработать, но только не в этом случае.
— Они не согласятся,- выпалила я ни с того ни с сего.
Директор поднял на меня удивленный взор.
— Во всяком случае, это надо очень постараться, чтобы они согласились. Я не знаю каким влиянием вы пользуетесь, но оно должно быть поистине громадно, чтобы они пошли у вас на поводу.
Я покачала головой, сама не понимая, что говорю, почему-то мне так казалось. Тем не менее Баррон больше воспринял мои слова, так как озадаченность его тут же сменилась грустью.
— В таком случае подумайте как написать отказ в центры.
— Не надо ничего писать пока,- авторитетно заявила Криса, - я подумаю.
После того как мы оказались вдвоем и заняли наши рабочие места Криса бросила мне:
— Подчиненный не должен говорить директору, что он что-то не может сделать или у него нет средств или что там еще в таком духе. Мы должны быть всегда готовы ко всему, только тогда нас будут ценить. Ты должна хотя бы попытаться сделать то, что требуется, прежде чем ставить на этом крест.
Возможно, конечно, что ее словам можно было бы придать значение, но только не в этом случае. Керраны — это не люди и к ним не применимы все те уловки, которые наша доблестная наука выводила годами. Здесь необходимо было скорее чутье. Понимала ли Криса это? Или я сама ошибалась? Таким образом, для себя я решила следующее: если они откажутся быть подопытными орудиями, значит была права я, если согласятся, значит я пошла по неправильному пути и ошиблась где-то в причинах и следствиях.
Таким образом, я стала думать. И думала так часто и так глубоко, что почти уже оторвалась от реальной жизни. Мой друг замечал, что если я нахожусь с ним физически, то мое внутреннее “я” пребывает где-то далеко. То есть во мне появилась рассеянность и невнимательность. Его недовольные замечания пропускались мимо ушей. В конце концов, я начала подолгу оставаться на работе, чуть ли не ночевать там. Хотя на работе и не имелось нормальных условий для существования, зато имелась возможность спокойно подумать и порыться в архивах или там, куда у меня был доступ, и почитать записи, чтобы подцепить что-нибудь любопытное.
Домой я возвращалась поздно сначала несколько раз в неделю, потом чуть ли не каждый день.
По ночам город вымирал, как уже упоминалось. Все боялись тварей, хотя давно уже не поступало никаких сообщений о новых жертвах. Я вообще не думала о них. Все мои мысли занимали либо вампиры, либо усталость, после рабочего дня. Вообще, я твердо верила в то, что “со мной это не случиться”, как наверно думает каждый человек, когда опасность кажется ему слишком далекой и вроде как должна была бы обойти его стороной. Но, увы, в наших силах только предполагать.
В одну из таких ночей я, как всегда, возвращалась с работы за полночь. Воздух, наполненный ночной прохладой, казалось, принадлежал только мне одной, так как вокруг не было ни души. Кроме звука своих торопливых шагов я не слышал больше ничего. Мертвая тишина. Занятая своими мыслями, я не беспокоилась ни о чем вокруг. Вдруг, совершенно неожиданно меня кто-то схватил и скрутил так, что едва ли удавалось шевельнуться, и если бы мне было суждено умереть, я бы наверно и не почувствовала. Ступор охватил мое тело и разум, возглас вырвался из груди. Я не успела даже сообразить что произошло. Но тут же, в одно мгновение, между мной и тварью схватившей меня пронеслась резкая ударная волна из-за которой тот, кто на меня напал отлетел метров на 10 и с силой ударился о землю, в то время как меня отбросило на пару метров и достаточно осторожно к счастью, что позволило мне тут же вскочить на ноги и посмотреть что произошло. Передо мной высилась чья-то темная фигура, а дальше корчившаяся на земле тварь. Едва я успела разглядеть звериное лицо того, кто когда-то был человеком, рваную грязную одежду…еще минута и ее охватил огонь. В кромешной тьме существо это выглядело как огромный факел. Я, ошарашенная, стояла на месте не дыша, и не двигаясь. Вдруг огонь резко прекратился и вместо этого на земле оказался прах, который тут же впитался в мокрую, после дождя, землю. На этом светопредставление окончилось. Все события длились не более минуты, и я очнулась лишь тогда, когда осознала, что передо мной стоит человек и смотрит на меня. Из тьмы отделились еще двое, их я видела боковым зрением, так как все мое внимание было поглощено тем, кто меня спас и стоял сейчас передо мной. Лицо незнакомца скрывала ночь, поэтому разглядеть его не получалось. В любом случае он мог оказаться только вампиром. Наше взаимное созерцание тоже длилось не более минуты, он, было, двинулся ко мне, но его остановил резкий голос: