Почему-то, когда дело касалось других, Мол сначала думал, как лучше, и только потом что-то делал. За них он осознавал свою ответственность, но когда дело касалось его самого, тут он… то ли переоценивал себя, то ли вообще забывал, что может умереть. Конечно же, Мол решил задать интересующий его вопрос самим Сестрам ночи!
Оби-Ван удачно вернулся проверить не сделал ли Мол каких глупостей. Конечно же сделал, это же Мол. Оби-Ван быстро сопоставил одно с другим, кинулся к магистру Винду и напросился с ним, чтобы посмотреть в лицо этому придурку. Они нагнали их уже в ангаре. Мол, и без того жуткий с этими своими татуировками, выглядел еще страшнее из-за ядовито-зеленой дымки в глазах и неестественной походки, будто кто-то другой заставлял его переставлять ноги. Оби-Ван тогда сильно испугался за него. Что это за колдовство? Это надолго? Он отчаянно желал что-то сделать, дотронуться до Мола, позвать, встряхнуть, чтобы он пришел в себя и все что Оби-Ван мог — это тянуться к Молу в Силе, пытаться пробиться сквозь туман. Ему даже показалось, как Мол зовет его оттуда.
Сестрам ночи не позволяли улететь до тех пор, пока они не отдали своего пленника, а позже за свою вылазку Мол получил хорошую взбучку. Но он не сдавался до самого конца, и этим магистр Винду остался доволен.
А может быть, ему было так сложно с Молом, что он хотел оградить Квай-Гона и Оби-Вана от тех же проблем из-за Энакина?
— Я закончил с системой жизнеобеспечения! — позвал его Энакин. — И все же, как вышло, что вас не выгнали из Ордена за отношения?
Вообще-то как раз чуть не выгнали.
После той истории с Сестрами ночи они поняли, что между ними что-то происходит. Они без труда ощущали яркие эмоции друг друга, могли общаться через Силу. Услышав об этом, грандмастер Йода поздравил их с тем, что они образовали Узы Силы. Квинлан, когда узнал, присвистнул и пошутил, что не зря они так часто оставались наедине. Оби-Ван его шутку не понял, но потом до него дошло. Об этом также задумался Мол, и все как-то получилось само собой.
Поздравлений в этот раз они не дождались. Наоборот, им предложили целых два варианта: заканчивать отношения или заканчивать путь джедая с последующим уходом из Ордена. Мол в ответ заявил, что не уйдет, а затем красиво и складно начал заливать о том, что если его выгонят, он не перестанет быть джедаем, потому что «быть джедаем — это не являться частью Ордена, а быть защитником и опорой тем, кто нуждается в помощи». Возражений не нашлось ни у кого. Даже Оби-Ван поверил в то, что у них все получится, хотя в тот момент он по большей части молчал или поддакивал Молу.
А может, как раз таки дело в нем? Чему такой непутевый джедай мог научить Энакина? Хотя нет, магистр Винду был против его обучения еще когда его хотел взять учитель Квай-Гон. Может, он подумал, что раз первый ученик пал на Темную сторону, второй вырос непослушным, то и с третьим учеником не выйдет ничего хорошего? Тогда дело не в Оби-Ване.
— Нашу связь до сих пор не одобряют, но мы… присматриваем друг за другом. Чувствуем и стараемся уберечь от ошибок. Впрочем, если что-то пойдет не так, нас точно выгонят, — он постарался объяснить красиво и просто.
Они просто не оставили другим выбора. Квай-Гон до самой смерти с трудом принимал их Узы и более тесную связь. Не помогало даже то, что Оби-Ван напомнил, как Квай-Гон и сам когда-то влюбился.
Они с Молом… они были с Молом. Расставались на долгие месяцы и встречались снова, чувствовали друг друга на расстоянии и поддерживали в трудные времена. Как-то магистра Винду и Мола позвали на Кореллию и заставили присутствовать на приеме у сенатора. Лицо у Мола всегда выглядело так, будто бы он должен быть не джедаем, а монстром, пугающим детей, и в тот момент ему пришлось приложить немало усилий, чтобы расположить людей к себе. А Оби-Вану пришлось надиктовывать целую кореллианскую поэму, которую Мол зачитал какой-то аристократке и произвел на всех неизгладимое впечатление.
— Это значит, что бывают и исключения?
— Джедаи — стражи галактики, аскеты, живое оружие, отказывались от мирского, в том числе и от привязанностей. Мы не принимаем сторону в политике, а идем по пути мира, защищаем. Отношения заставляют нас бояться за партнера, затуманивают разум, мы испытываем страх за них и совершаем опрометчивые поступки. Я бы сказал, что отношения не стоят всех тех мук, но боюсь, слишком влюблен, чтобы рассуждать здраво.
Ладно, это прозвучало немного хуже, чем у него в голове, но Энакин, кажется, понял. Оби-Ван очень на это надеялся. Может быть, он не такой уж и плохой учитель, как думает. Да, точно! Он хороший учитель, он готов к тому, чтобы обучить Энакина! А тот готов обучаться! И оба они готовы закончить с починкой и вытащить Мола из лап Сестер ночи!
Когда они починили корабль настолько, чтобы взлететь и ничего не потерять, Мол почти перестал чувствоваться в Силе, но Оби-Ван гнал от себя беспокойство. Это же Мол, он сильный, справится. Всегда же справлялся, что ему та магия Сестер ночи? Они ведь уже пытались подчинить его своей воле, ничего не вышло.
Пришлось ненадолго покинуть Энакина: он остался на корабле, в то время как Оби-Ван попытался пробраться поближе к строениям, где жили Сестры ночи. Затем он отбросил эту идею — они находились на чужой незнакомой территории и ее хорошо защищали. Стоило придумать что-то получше, а в идеале еще и показать Энакину хороший пример, поэтому второй план: вломиться со световым мечом наперевес, остался неозвученным.
Наконец, он придумал.
— Но учитель, а если вас убьют? — запротестовал Энакин. — Или я вас убью.
— А ты меня морально поддержи и верь, что этого не случится, — конечно же его могли убить, но у него не было другого плана и он больше не хотел показаться Энакину неуверенным в себе.
Как Оби-Ван и предполагал, ему даже не дали дойти до обиталища Сестер ночи.
— Я пришел с миром, — объяснил он и поднял руки над головой, чтобы показать свои намерения. — Я желаю поговорить с Матерью Талзин.
Для такого дела он даже заранее вспомнил, как звали ту, что пришла за Молом на Корусант. Наверняка она и сейчас была причастна к его похищению. И, как он и предполагал, одно только ее имя дало защиту — Сестры ночи не решились убивать его сами. Не стали связывать, но и не церемонились, отвели тычками в сторону огромной каменной маски, чей раскрытый в крике рот служил проходом в обитель Сестер ночи. Да уж, с таким дизайном неудивительно, что они все здесь проповедовали Темную сторону.