- Это говорит мне убийца?! Тебя стоит упрятать в решетку до конца твоей жизни и… - воскликнула Перл.
Она не договорила, так как почувствовала сильные удары по копытам, а затем больно ударилась о стеллаж и о пол.
Перл не ожидала, что это Лайм настолько быстрый, и попыталась встать, но не смогла, так как её глаза сузились до ужаса.
Перед её зрачками были острые когти…
“Ах, ты! Скотина такая! Я больше не вернусь в клетку! Эти уроды больше не будут меня держать на привязи… Ты цепляешься за свой фанатизм, и при этом оказалась тупее, чем эта семейка! Не поняла, что абсолютно не в силах, что-либо противопоставить Трёхголовому… а пойдя против меня, ты делаешь ему ценную услугу, так как он сам будет пытаться от меня избавиться, зная, что хоть я и пёс, но способен испортить ему карты!… Никакая ты не полицейская… всего лишь бесполезная лошадь, возомнившая себя рукой правосудия! Вот только ты не несешь ни её, ни справедливости!” - взревел Лайм, собираясь полоснуть полицейскую лошадь по шее.
“Подожди! Стой! Лайм!… Давай это обсудим!… Она немного запуталась и…!” - Танк попытался оправдать Перл.
Лайм чуть не напал и на него, взбешённо говоря, что Перл сказала это абсолютно сознательно.
Их крики разбудили остальных, а поняв, что назрел конфликт, поспешили к его эпицентру.
Увидев всю картину, Оливия испуганно воскликнула: “ Что здесь случилось?!”.
Далматин озлобленно фыркнул и рассказал, что произошло, а тоса-ину подтвердил вышесказанное.
Все опешили от такого, не ожидав, что полицейская лошадь пойдет на конфликт.
На удивление самой Перл, её никто не поддержал, а наоборот начали осуждать.
“Лайм всю жизнь провёл на побегушках у преступников, а ты хочешь его засадить за решетку, так как он обладает сноровкой?! Ты так и не поняла, что к чему?!… Какая из тебя полицейская?! Это тебя нужно пожизненно упрятать за решетку, так как свои будущими действиями ты и впрямь поможешь этой преступной империи!” - озлобленно вспылил Орландо.
От такой речи, все удивлённо посмотрели на разъяренного шпица, а Снежок попыталась его успокоить.
Это продолжалось некоторое время, и через время Перл воскликнула: “Тогда ответь мне, Лайм! Что ты собираешься делать, когда это всё закончится?!”.
Далматин лишь хмуро на неё посмотрел и ответил: “Ещё ничего не закончилось, а ты уже за это думаешь?! И считаешь, что мне прям это всё нравится?! Даже такой, как я, хочет тишины и спокойствия… чтобы хоть как-то ощутить остатки своей жизни, а не это всё!”.
Это заставило всех вновь переглянуться, так как никто не ожидал такого ответа.
Перл особенно, а обдумав сказанное, согласилась, что была не права.
Танк же спокойно вздохнул, и, воспользовавшись моментом, произнёс: “Хоть что-то закончилось хорошо… Далмат… ну ты тоже будь чуть повежливее что ли?”.
Только зря он это затеял, так как Лайм был рассержен до предела.
“Может тогда попытаешься меня за это в решетку упрятать?!… Тоже мне защитничек…” - злобно огрызнулся далматин.
Это не понравилось тоса-ину, что тот выпалил целую речь.
Лайм же хмуро это выслушал и вступил с ним в диалог.
- Какой ты у нас святой… вот только не тебе меня осуждать! Особенно такому же убийце, как я! - обвинил его далматин.
- О чём ты говоришь?! За всю свою жизнь, я никого не… - опешил Танк.
- Ложь! - озлобленно воскликнул Лайм.
Все удивились, так как не считали, что тоса-ину виновен в таком.
- Ты забыл арену?! Шустрый… Тия… всех кого тебе удалось победить, были отправлены на верную смерть! Хоть и косвенно, но ты виноват в их гибели! А может тебе рассказать, как это всё происходило?! - взревел далматин.
- Но тебя же потом похитили! Как ты можешь такое знать?! - вновь опешил Танк.
- Что?! - удивлённо нахмурился Лайм.
Далматин заметил, что все стали смотреть на Рико и Орландо, а поняв в чём дело…
- Вот оно, что… так как я очутился потом у Трёхголового, то вы и посчитали, что меня выкрали?… Вы ошиблись! После этого наступило настоящее пекло, в котором я и переродился! - произнёс Лайм.
- Но ведь арена… - хотел сказать Танк.
- Арена всего лишь закалила меня! Хочешь узнать, куда я попал потом?! - кричал Лайм.
Всем стало не по себе, боясь представить, что он сейчас скажет.
- На ферму… На собачью ферму! - озлобленно ответил Лайм.
Младшие щенки вместе с Рокси, Снежком, Фергусом, Биг Фэ, Сидом, а также с Диланом и Долли недоумённо переглянулись, так как впервые слышали о таком.
Остальные же с полнейшим ужасом на глазах посмотрели на далматина, понимая, что он не врёт.
Танк же пошатнулся на ровном месте, его пробил шок, поняв, что арена была лишь коридором либо на свободу, либо в зал с ужасами, которые он и представить себе не мог.
Взглянув на Лайма, у тоса-ину пропал дар речи, так как увидел у далматина взгляд, говорящий об отчаянии и боли, которые он перенёс.
“Когда я там оказался… я должен был быть первым… но я не сдался! Взамен… я каждый день терял свои зубы… когти… они не могли меня достать… но не переставали мучить,” - холодно сказал Лайм, сделав паузу.
Это звучало настолько ужасно, что у Делайлы и Оливии потекли слезы.
Перл же кое-как держалась, представляя весь этот кошмар.
Доуг вместе с Рико и Орландо будто окаменели с гримасой ужаса на мордах.
Остальные лишь разводили лапами.
“Но и это было не всё… все, кто проиграл на арене… я каждый день слышал их… этот проклятый звук комбайна… ударов… мольбы о пощаде! Этот кошмар я никогда не забуду!… Потом пришёл он, но этот урод пришёл не спасать нас, а наказать людей, которые его предали… тогда арены не стало!” - закончил Лайм.
Для Танка это стало настоящим ударом, что он аж присел.
“Но зачем людям нужна была ферма? Ты же не даешь молока!” - поочередно произнесли Диззи и Диди.
Старшие даже среагировать не успели, как Лайм немного оскалился, и наклонившись к ним, ответил: “Даже на вас найдутся ценники… такие фермы им нужны не чтобы молочко собирать, а для того, чтобы разобрать собачку по частям, а затем под весы всю её распродать!… И кое-что может попасть на стол для трапезы людей!”.
Те, кто не знал, что такое собачья ферма, недоумённо посмотрели на Лайма, но когда пришёл момент осознания…
Все испуганно посмотрели на далматина, а среди младших щенков пронеслась волна паники, что те стали разбегаться по складу.
Хоть старшие и пребывали в шоке, но кое-как придя в себя, стали вновь ловить щенков и стараться их хоть как-нибудь отвлечь и успокоить.
После этого далматин ничего не сказал и вновь пошёл к окну.
На пути его встретила разъяренная Долли.
- Ты! Я понимаю, что тебе пришлось нелегко… но ты мог бы им такое не говорить?! Они и так напуганы до предела, а ты… - злилась далматинка.
- Меня не волнует ни мораль, ни ваш ‘весёлый’ мир… такова реальность… вроде я уже говорил такое в парке несколько месяцев назад, - безразлично произнёс Лайм.
При этом он даже не остановился, а просто прошёл мимо Долли.
Далматинка же в свою очередь озлобленно проводила его взглядом.
Лайм же только подошёл к лестнице, как услышал со стороны радостный голос человека: “Да!… Хорошо!… Еще шесть часов?… Ждём вас!”.
Услышав вести, далматин направился в сторону звука, где тоже все начали собираться.
Эта новость кое-как разбавила страшно накопленную ситуацию, заставив многих позабыть о страшном рассказе.
“Уже скоро! - обрадовалась Делайла, а посмотрев в сторону Лайма, спросила, - насчёт мальчишки… тебе нужна будет помощь?”.
Далматин подошёл поближе к собравшимся.
Пораздумав, он ответил: “Нет, я отправлюсь один… прислуги Трёхголового будут как раз ориентироваться на подозрительное скопление животных, нужно вытащить Иннокентий ювелирно”.