— В чем дело? — спросила я.
— Майор фон Вольф… — начал было говорить Фридрих, но Анька его перебила.
— Она не сможет, Фридрих, просто не сможет….
— Аня, это ее работа, если она не может выполнять эту работу, пускай найдет себе другую. Это развлекательное заведение, а не пристанище для чопорных монахинь!
Я стояла и совершенно не понимая, что происходит, прикрикнула на них:
— Давайте я сама буду решать, что я смогу, а чего нет!
Фридрих оторопел.
— Чего соизволил хотеть господин офицер? — я с грозно приподнятой кверху бровью смотрела на Аньку.
— Понимаешь, Габриель хочет, чтоб это…, — она сделала паузу. — Ты танцевала вместо меня. Но я говорю, что ты не умеешь, у тебя не получится, ты сильна только в классике, — быстро тараторила Анька.
«Вот тварь», — мысленно подумала я. А вслух добавила спокойным тоном, обращаясь к Фридриху, скривив губы в презрительной улыбке.:
— Передайте господину майору, что я буду танцевать.
— Вот и прекрасно, — сказал Фридрих, потрепав меня по щеке. — А то не будет, не может, — передразнил он Аньку и спешно вышел из зала.
Мы же удалились в гримерную, поскольку времени оставалось совсем мало.
— Кать, ты прости, что так получилось.
— Да твоя-то какая вина? — снимая с себя всю одежду сказала я. — Тащи сюда свой чудо-костюм.
Анька быстро подала мне сверток с одеждой из тончайшей прозрачной ткани, надев который я поняла, что стою практически голая, за исключением расшитого бисером широкого пояса, который едва прикрывал мое нижнее белье, и точно такого же сверкающего лифа, едва закрывающего мою грудь. Повернувшись к зеркалу, я оторопела. На меня смотрела Шахерезада из сказок тысячи и одной ночи, которые мне читала еще совсем маленькой мама. Анька распустила мои длинные волосы, которые тяжелым покрывалом упали до самого пояса, на руки и ноги надела покрытые камнями браслеты. Найдя в шкафу прозрачный платок я соорудила подобие вуали на лицо и повернулась к Ане. Та стояла и чуть не рыдала, а я чтоб хоть как-то разрядить обстановку сказала:
— Ну чего, готова я пупком крутить перед фрицами?
— О да, готова, –расхохоталась она хлюпая носом.
— Не переживай, я справлюсь, — обняв за плечи подругу прошептала я.
— Да я знаю, что справишься. Просто я ведь понимаю, зачем он это делает. Он унизить тебя хочет после вчерашнего. Он же видит, какая ты, как серьезно ко всему относишься. Он любит ставить людей на место. Ублюдок.
Я посмотрела Ане в глаза:
— Той девочки больше нет. Хочет танец, будет ему танец. Такова моя роль. Ты не забывай, мне нужно наладить контакт с кем-то из них, — вздернув гордо голову, я поправила лиф на своей груди и вспомнила слова Аиды Львовны: «Играй, девочка, играй».
В этот момент в гримерку вошел Фридрих, проверить точно ли мы выполняем указание. Зашел и застыл на месте от представшего его взору моего превращения. Я же подошла к нему вплотную и проговорила:
— Ну, как вы думаете, господин майор будет доволен?
Фридрих провел похотливым взглядом по моей груди, обнаженному животу, длинным стройным ногам, которые были отчетливо видны через прозрачную ткань восточного наряда и довольно кивнул головой. Я хмыкнула и подошла к занавесу.
За спиной я услышала, как Фридрих обратился к Ане с нотками сожаления в голосе:
— Все, пропала твоя сестра. Держу пари, что скоро она сдаст свою крепость Габриелю. Он же не уймется.
— Может быть ты повлияешь на него? — тихо спросила Аня мужчину.
— Нет, я не хочу наживать себе врага в лице фон Вольфа. И, кроме того, на него повлиять невозможно. Так что, Аня, извини, но здесь я тебе ничем не помогу, — резким тоном, не принимающим возражений, отчеканил Фридрих и вышел из комнаты.
«Все, теперь совсем без вариантов», — услышав эту реплику подумала я. Но в сердце было на удивление спокойно и когда в зале погас свет и зазвучала чувственная восточная музыка, я вышла на сцену в полной уверенности, что победа сегодня будет именно за мной.
— Второе место по статусу говоришь, Аня, — проговорила я тихо сама себе.
В темном зале, мрак которого рассеивали только зажженные свечи, звучала тихая мелодия, которая слово убаюкивала меня и тихим, слышимым только мне шепотом говорила: «Шшшшш, тише, успокойся». Я начала исполнять чарующий восточный танец, медленно продвигаясь к центру зала, к тому месту, где сидел с довольным видом виновник сего торжества, с наглой усмешкой взиравший на меня. Я не спускала с него взгляд, мои ярко накрашенные глаза зеленого цвета сверкали как у кошки при свете свечей. Каждый изгиб моего красивого молодого тела выполнял пьянящие движения. Среди толпы немцев послышался довольный шепот. Подойдя вплотную к Габриелю я сняла с себя вуаль и накинув ему ее на шею села на руки и резко притянула к себе так, что наши губы практически соприкоснулись. Пару минут мы молча смотрели друг другу в глаза, затем я прошептала: