***
Вдох. До боли знакомый затхлый запах ударил по носу, и она снова предположила, что находится в подвале, а хотелось вдохнуть полной грудью свежего, морозного воздуха, да такого, что обжигал бы лёгкие. Так, по её мнению, пахла свобода. От воздуха в помещении тошнило, и каждый раз, пробуждаясь, она пыталась закрыть нос. Перекрыть себе кислород, но каждая попытка была сродни пытке, и девушка кряхтела от боли, привлекая внимание кого-то постороннего. Она знала, что не одна.
Присутствующего выдавал запах пряностей, мягкие руки, изредка касавшиеся её, и спокойный тон голоса. Сам разговор она расслышать не могла, но голос был девичьим – в этом она была абсолютно уверена.
Выдох. Каждая клеточка её тела ныла от боли. Она с трудом шевелила пальцами рук, а губы будто ссохлись, превратившись в лишённые влаги осенние листья; от каждой попытки сказать хоть слово, произнести хоть звук они трескались, наполняя рот кровью. Она чувствовала этот металлический привкус на языке, и при каждом пробуждении он, будто плёнкой, обволакивал всю полость её рта. Были и другие вкусы. Несколько раз при попытках проснуться в неё с чьей-то помощью вливали что-то кислое, скрывающее под собой горечь. Девушка не хотела это глотать, но голос настаивал, и ей приходилось сдаться. После напитка будто становилось легче, а кошмар отступал, давая ей время побыть с родителями.
Яркий свет бил по зрачкам, от чего слёзы застилали пеленой маленькую щёлку меж век, которая до этого ей была недоступна. Девушка не знала, сколько времени находилась во тьме. Будто её глаза залили клеем, нет, замазали шпаклёвкой – только так она могла объяснить тяжесть, которую ощущала на веках. Моргнув несколько раз, она наконец-то смогла сфокусироваться на одной точке, точнее, жёлтом пятне, расстилавшемся по потолку. Она не понимала, то ли кровать кружится под ней, то ли она находится в невесомости и не может контролировать своё тело, которое безостановочно крутится. Стало плохо. Желудок свело спазмом, девушка начала безостановочно кашлять, всё сильнее раздражая больное горло. Голову будто сжимали в тисках, и она приняла решение, что лучше закрыть глаза, ведь вид вместе с запахом плохо сказывался на её самочувствии.
Она дышит – значит, жива. Эта новость не приносила ни радости, ни облегчения, наоборот, давила тяжестью. Ничего не кончено. Пока её сердце бьётся, перегоняя кровь по венам, пока она вдыхает полной грудью этот отвратительный воздух, они не отпустят её. Они забьют последний гвоздь в крышку её гроба. Она стала жертвой в очередной извращённой игре. Перед смертью больше не было страха, девушка думала, что старуха с косой – единственный её спаситель. Единственный союзник, с которым она почти встретилась, но, как оказалось, не очень удачно, иначе бы не лежала обездвиженная в непонятном месте.
Ей стоило обратиться за помощью ещё задолго до случившегося. Стоило настаивать на своём, но боязнь навязываться людям сыграла с ней злую шутку. Искать в этом боге забытом месте союзников она не планировала. Вряд ли люди, работающие на подобных зверей, посочувствуют ей, вручат ключ от собственной клетки и покажут путь на свободу. У неё был шанс, но она неправильно им воспользовалась. Даже не помнила, где так оплошала.
Чьи-то тёплые пальцы прикоснулись к её лицу и стали аккуратно наносить что-то холодное и жидкое. Запах был отвратительный, и девушка снова закашляла, машинально потянув руки к животу. Что-то потянулось за ней, и звонкий женский голос крикнул:
– Капельницы!
Она замерла, хоть и продолжала мучительно кашлять. Мягкая рука очутилась на её затылке, а в рот попала вода, которую пришлось жадно глотать, обливая всё вокруг.
– Не торопись, подавишься.
«Подавишься, – мелькнуло у неё в голове. – Интересно, можно таким способом свести счёты с жизнью?»
Эта идея отпала так же быстро, как и появилась. Никто не даст ей умереть так нелепо. Стоило подождать, выждать момент, когда они снова потеряют бдительность, притвориться покорной, а потом нанести удар. В самое сердце, забирая собственную жизнь. Да, она примет правила игры, лишь бы выбраться из ловушки, пусть и ценой своих непрожитых лет.
– Где мы? – спросила девушка охрипшим голосом, больше похожим на шёпот. – Что это за место?
– Это квартира моего друга Серёжи, – ответил голос, пока что-то мягкое, плюшевое, как игрушка или облачко, впитывало остатки воды с лица и шеи девушки. – Он пять дней назад вытащил тебя из реки.
– Из реки? – спросила она ошарашенно. – Это шутка такая? Или они так проверяют меня?
Девушка осеклась на слове «они». Она не хотела говорить о том, что понимает, кто стоит за её увечьями. В голове был совсем другой план, но не поддающаяся контролю эмоциональность взяла верх, открывая карты противнику.