Толпа, занимавшая места в ожидании похоронной процессии, состояла в основном из стариков и личностей довольно своеобразных. Их волновали погода, природа, курс викенского вия относительно истокской кроны, внешность короля, инкрустация гроба и новинки моды, но друг на друга эти люди не смотрели совершенно.
— Когда я из дома выходила, солнце светило. Вот я зонт и не взяла, не думала, что понадобится. А когда дождь начался, мне одна милая женщина одолжила. У неё два было, один для мужа, но тот отошёл куда-то, — вдохновенно рассказывала очередная дамочка.
— Как выглядела та милая женщина? — уточнял Долан.
— Не помню.
— И что с ней стало после взрыва? Она пострадала? Или своими ногами ушла?
— Не знаю.
— Опознать сможете?
— Наверное.
После чего перед свидетельницей выкладывался ряд из фотоснимков. Она вглядывалась в них, монотонно твердя:
— Нет, не она. И не эта. Что вы мне подсовываете, это же мужчина? А у этой прелестная шляпка. Ой, здесь взгляд такой странный… Она заболела?
— Она труп.
— Какой ужас? Хотите сказать, что та милая дама умерла?
— А это она?
— Конечно нет! Ничего общего! Кажется…
И так раз за разом со всеми свидетелями. Точнее, с теми, кого удалось поймать. Большинство разбежались с места взрыва ещё до приезда врачей, пожарных и милитов, не попав ни в списки, ни на фотографии.
Ситуация в музее выглядела ещё более удручающей: основную массу пострадавших составляли местные работники и королевские гвардейцы, конспирации ради переодетые в гражданское. И те, и другие в отчётах старательно описывали друг друга, распорядок монаршего визита, толщину стен, уникальность пострадавших экспонатов, хлопающие на сквозняке форточки — и ровным счётом ничего полезного.
Вся надежда была на наблюдательность и интуицию Алины, но она в последние дни не высовывалась за пределы школы. С одной стороны, правильно делала. И ей безопаснее, и Долану спокойнее.
С другой, необходимость допросить девчонку никуда не делась. Но добровольно общаться она не желала, а вызывать в управление повесткой… Не придёт же! Только сильнее обидится. И что тогда? Силой тащить этого сумасшедшего ребёнка?
Долан потянулся, покрутил головой, разминая шею. Вздохнул.
Насколько было бы проще, если бы их связывали исключительно дружеские отношения. Или рабочие. Или вообще никакие. Всё по регламенту: встретился, записал показания, отправился дальше по своим делам. Не надо думать, как бы чего лишнего не ляпнуть, не надо беспокоиться, дошла ли эта неугомонная до дома, нервно сглатывать, когда она ногу на ногу закидывает в этих своих шортиках, и отводить глаза, представляя, как…
Долан вздрогнул и захлопнул папку. Резко поднялся.
Нет, надо гнать из головы мысли про Алинку, и срочно. Иначе работать точно не получится.
За окном давно стемнело, управление погрузилось в сонное вечернее оцепенение, диван манил всеми своими уютными промятостями, а глаза так и пытались закрыться сами собой.
Ладно, ещё одно дело — и спать.
Одинокий коридорный светлячок услужливо подлетел ближе, но Долан только отмахнулся. Уж в родном коридоре можно и без освещения обойтись, тем более что вдалеке виднелась яркая полоска под дверью приёмной Силя. Значит, Ирма ещё не ушла!
Секретарша действительно оказалась на месте: сидела, подперев голову рукой, и с печальным видом изучала выставленную на стол батарею лаков для ногтей.
— Голова совсем не варит, — сообщила она, не меняя выражения лица. — Если ты к шефу, то он занят. Лучше не соваться.
За дверью кабинета было темно, тихо и тянуло чем-то сладковато-горелым. Долан принюхался, но так и не смог определить происхождение запаха. Не карамельки же из жжёного сахара он там грызёт! Впрочем, какая разница?
— Я, вообще-то, к тебе. Можно?
— Конечно. Тем более, ты уже пришёл. — Ирма кивнула на свободный стул и улыбнулась. Приветливо, но явно через силу. Да и покрасневшие глаза с припухшими веками выдавали настроение секретарши с головой.
Глаза были серые, самые обычные. Не синие, не карие, не лиловые. Значит, в этот раз даже без линз.
Да и волосы… Долан запоздало уставился на стрижку Ирмы. Так привык к постоянной смене причёсок, что совсем не обратил внимания на короткий русый ёжик. Так вот, значит, как она без парика выглядит.
— Ты по работе или поболтать приспичило? — Девушка чуть повернула голову и стал заметен шрам, идущий от правого виска к затылку. Широкая бугристая полоса, выделяющаяся на фоне нормальной кожи. Жутковатое зрелище.
— По работе. — Долан с трудом заставил себя отвести взгляд от шрама. — Мне нужен подробный план музея. Служебные помещения, подвалы, несущие стены. В общем, все данные. Можешь послать запрос в… Кто этим вообще занимается?