Эксперименты с изоляционной камерой десятилетиями были прибыльным кустарным промыслом ИМБП. Я как-то наткнулась на документ за 1969 год, в котором детально описывалась годичная тренировка для полета с неопределенным местом назначения. Установка была во многом схожа с «Марс-500», за исключением небольших, довольно милых нововведений вроде возможности «самомассажа» в конце рабочего дня. Статья была опубликована в научном журнале, но при ее чтении меня не покидало впечатление, что я листаю нечто вроде журнала «Леди» для гомосексуалистов. На фотографиях трое мужчин готовили ужин, ухаживали за растениями в теплице, слушали радио в облегающих свитерах и безрукавках и наматывали себе на пальчик волосы соседа. В статье ничего не говорилось о ссорах, плохой адаптивности или о Божко, бегающем за Улыбышевым с парикмахерскими ножницами. В газетах об этом писать не любят. Не говорят об этом и на пресс-конференциях. Пресс-конференция – это время заранее приготовленных речей и оптимистичных обобщений. Как, например, такое: «У нас не было никаких проблем, никаких конфликтов», – говорит «командир» экипажа «Марса-500» Сергей Рязанский. Пресс-конференция проходит на втором этаже, а это значит, что съемочной группе опять нужно складывать все свои приспособления и бежать по лестнице, доставляя тем самым еще одну порцию веселья сотрудникам института. Стульев, естественно, всем не хватит.
«Мы всегда поддерживали друг друга», – продолжал лить сладкий сироп Рязанский. Но уже через пару минут кто-то из репортеров не выдерживает: «Прессе нужны слухи. Вы можете привести какие-нибудь примеры натянутых межличностных отношений?»
Конечно же, они не могут. Мнимые астронавты должны быть тактичными, ведь многие из них мечтают стать настоящими космонавтами. В составе команды «Марс-500» – один начинающий астронавт из Европы, один начинающий космонавт и два космонавта, ожидающих разрешения на полет. Стать добровольцем в пробном полете – это возможность показать космическим агентствам, что в тебе есть по крайней мере некоторые из необходимых качеств: готовность адаптироваться к ситуации, а не старание изменить ее; терпимость к неудобствам, ограничения и минимальным жизненным условиям; эмоциональная стабильность и понимающая семья.
Еще одной причиной отказа Рязанского дать прессе пищу для пересудов является то, что, как и большинство добровольцев, он подписал договор о неразглашении. Космические агентства очень интересует, что произойдет с людьми в закрытом помещении в отсутствие частной жизни, при недостатке сна и однообразной пище, но распространяться о результатах своих исследований они не намерены. «Если агентства выйдут и скажут, что да, все эти проблемы существуют, люди закричат: «Зачем нам этот космос? Это ведь так опасно!» – замечает врач исследовательского института НАСА в Эймсе, штат Калифорния, Норберт Крафт. Сейчас Крафт занимается исследованиями в сфере групповой психологии и продуктивности во время длительных полетов. «Агентства должны стараться любой ценой сохранить лицо. В противном же случае финансирование прекратится». Все, что происходит в жилом модуле, там же и остается. Если только кто-нибудь не сболтнет лишнего, как это случилось во время прошлой серии испытаний ИМБП. МПМККС (Моделируемый полет международной команды на космическую станцию) 1999 года не сильно интересовал прессу до истории с пьяной дракой и посягательством сексуального характера, которая просочилась в печать. Очевидно, что нынешний состав участников эксперимента получил уже куда более четкий инструктаж.
«Тренинги позволяют нам избегать каких бы то ни было конфликтов, – продолжает Рязанский. – Мы с пониманием и уважением относимся к эмоциям других». Все присутствующие начинают осознавать, что им просто вешают лапшу на уши. Через некоторое время мест в аудитории хватает всем и каждому.
«Инцидент» при МПМККС случился через три месяца с начала испытания после состыковки отдельных модулей. В составе одной части экипажа находилось четверо русских. Вторая часть представляла собой куда более пеструю смесь: там была канадка, японец, русский и их командир, урожденный австриец, Норберт Крафт. 1 января 2000 года в 2:30 ночи командир русского экипажа Василий Лукьянюк оттолкнул канадку Джудит Лапьер в зону недосягаемости камер и, несмотря на сопротивление, дважды поцеловал ее. А еще чуть ранее двое других русских подрались и даже забрызгали кровью стены. В результате всего этого шлюз между модулями был закрыт, японец решил уйти, а Лапьер доложила о произошедшем в ИМБП и Канадское космическое агентство. По ее мнению, психологи ИМБП не оказали ей должной поддержки и даже наоборот, сказали, что она просто слишком близко принимает все к сердцу. Несмотря на подписанный договор о неразглашении и желание стать астронавтом, Лапьер рассказала прессе обо всем случившемся. Как выразился психолог ИМБП Валерий Гущин, она «переполоскала все свое грязное белье на публике». Но к тому времени, когда я познакомилась с Лапьер, она уже устала, как говорится, «полоскать белье» и просто подтвердила основные факты, а затем направила меня к командиру экипажа Норберту Крафту. Крафт успел побывать по обе стороны экрана скрытой камеры: как консультант по эксперименту с изоляцией в JAKA и как участник эксперимента МПМККС. По его словам, он добровольно принимал участие в исследовании, не горя особым желанием узнать, каково это – быть под наблюдением, хотя и не без доли здорового любопытства. Как указано в его биографии, Крафту нравится танцевать вальс, нырять с аквалангом, готовить вишневый пирог и работать в японском саду камней. Он с радостью приехал поговорить ко мне в Окленд из Маунтин-Вью, сказав, что «это нечто новенькое».