Катерина остановилась и бросила тюк на землю.
— Дальше я не пойду. Нужно возвращаться.
— Но Григорий Арсеньевич приказал идти к зеркалу, — возразил Кашева.
— С каких эти пор ты стал слушаться его приказов. Ведь, насколько я понимаю, он твой классовый враг, контра.
— Но… — Кашев замялся, не зная, что возразить.
— Я возвращаюсь. Без Григория Арсеньевича нам не отыскать зеркало, и тем более не запустить его магический механизм.
— Там немцы.
— Тем более! Если там немцы, то Григорий Арсеньевич наверняка нуждается в помощи. Или ты хочешь, чтобы его, как Василия, повязали фашисты. Или они уже его потрошат: так сказать на первое, второе и компот.
— Хорошо. Спрячь за камнями свой тюк и пошли.
— А она? — ткнула Катерина в сторону Эльзы, которая по прежнему находилась под заклятием Григория Арсеньевича.
— Ты же сама хотела идти?
— Ладно, пусть тут сидит тюки охраняет.
— Только как ей об этом сказать…
Кашев отмахнулся и полез назад через груды щебня и нагроможденье каменных плит и колонн.
Несколько минут и перед ним открылась ужасная картина. Ложбинка между двумя холмами щебня была буквально усеяна немецкими трупами, а в дальнем конце на склоне на насыпи лежал на спине Григорий Арсеньевич.
В первый момент Кашев решил, что тот мертв. Но приглядевшись не увидел крови. Тогда он отважился посмотреть поближе и пошел к барону, осторожно обходя мертвецов. От женского пронзительно крика напряженные нервы Кашева не выдержали. Он замер на месте выхватил пистолет, принялся озираться, но почти сразу же вздохнул с облегчением. Это была всего лишь Катерина. Девушка тоже увидела немецкое «кладбище» и не смогла сдержаться.
Поняв, что никакой непосредственной опасности нет, Кашев все же добрался до Григория Арсеньевича, прижался ухом к его груди, на мгновение застыл, а потом распрямился. На лице его расплылась улыбка.
— Жив и вроде даже не ранен, — с явными облегчение объявил он.
— Что с ним?
— Спит, — неуверенно пробормотал Кашев.
— Спит? — я явным недоверием переспросила Катерина.
— Судя по всему… Ну крови на нем нет.
— И то, хорошо.
— Но что же нам с ним делать? — почесал затылок Кашев. — Хорошо бы перенести его отсюда, только сил у нас с тобой на это не хватит.
— Что ж, выходит ему тут валяться?
Кашев пожал плечами.
— Я пока оружие соберу…
— Хочешь помародерствовать?
— Собрать трофеи, а то лично у меня патронов почти не осталось. Если немцы еще появятся, чем мне в них стрелять — пальцем?
— Ах, делайте, как знаете, — отмахнулась Катерина и опустилась на ближайший подходящий обломок колонны, а Кашев занялся мертвыми. Вскоре он подобрал четыре автомата, четыре подсумка до отказа забитых боеприпасами десяток гранат, а кроме того пока Катерина несла дозор не следя за его действиями, позаимствовал пару золотых часов, красивую, инкрустированную зажигалку, серебряный портсигар и пять золотых нательных цепочек. Трофеи войны, так называл все это Павел Александрович. Распихав все «трофеи» по карманам, он перекинул Катерине автомат и один из подсумков.
— Это будет помощнее револьвера, — заметил он, а потом вновь вернулся к Григорию Арсеньевичу, но тот по-прежнему не подавал никаких признаков жизни. — Что же с ним делать?.. Что же делать? — а потом снова повернулся к Катерине. — Придется ждать.
— Жать, — с отчаяньем в голосе повторила девушка. — А как же Василий. Он же в плену у этих…
Кашев только пожал плечами.
— Но мы вдвоем все равно не найдем его. К тому же, будем надеяться что наши вампирши их… — но он не договорил, потому что один из «мертвых» немцев неожиданно поднялся на ноги.
Кашев и Катерина замерли от ужаса. Фашист определенно был мертв. Достаточно было одного взгляда, чтобы это понять. Тем не менее он поднялся, огляделся слепыми, остекленевшими глазами.
В этот миг Кашев не выдержал. Вскинув автомат, он дал очередь. Пули ударили в немца и прошли его тело насквозь, но оживший фашист и не думал падать. Он словно и вовсе не замечал свинцового огня, который обрушил на него разведчик. Когда же автомат заклинило, а может кончились патроны в магазине, мертвец повернулся, сделал шаг в сторону Кашева остановился. Со стороны могло показаться, что мертвец принюхивается. А может, так и было на самом деле. Но «запах» Кашева, а точнее его татуировки, вампиру явно не понравились, скривившись он зашипел и мгновенно повернулся в сторону Катерины, сделал пару шагов. У девушки глаза от ужаса округлились, она подняла автомат несмотря на всю тщетность выстрелов и уже приготовилась открыть огонь, но вампир снова остановился, мгновение простоял неподвижно, а потом начал карабкаться по склону, направляясь прочь в лабиринт руин. Движения его, сначала медленные и неуверенные, становились все четче, отлаженней. Словно постепенно он приходил в себя.