– Была у него, показала материалы. Ничего. – Есеня качает головой.
– Меглин – пес. Чует след на месте. Он должен видеть. Трогать.
– Его нельзя выпускать.
– Ты одна его понимаешь. Я не давлю. Думай. Но или берем его, или – новый труп. – И, оставив решение ей, он уходит.
Меглин, голый по пояс, сидел на стуле перед зеркалом, причесывая влажные волосы и расчесывая бороду. Мальчик смотрел на Меглина с надеждой, держа аккуратно зеркало.
– А она ничего. На маму мою похожа. Ты же меня заберешь с собой?
– С чего вдруг? – Меглин смотрит почти сквозь стекло.
Зеркало перед Меглиным резко опустилось.
– Ну, мы друзья. У меня никого, кроме тебя.
Меглин замер в ожидании, когда мальчик поднимет зеркало на место, неловко двигая головой, что можно было принять и за кивок, и за знак сомнения, но мальчик однозначно истолковал в пользу первого и поднял зеркало обратно. В палату вошел санитар и поставил коробку перед Меглиным и мальчиком. В ней лежала куча выстиранной старой одежды.
– Выбирай! – Санитар сказал это почти командным тоном.
– А чьи вещи?
– А что? – Санитар недоуменно поднял бровь.
– Вдруг хозяин против будет.
– Не будет.
Меглин взял из кучи рубашку и свитер. Мальчик порылся в коробке и увидел вещь, понравившуюся ему больше, чем то, что выбрал Меглин.
– Не-не, стой. Это лучше, – указал ему на вещь. Меглин посмотрел с сомнением.
– Женщинам нравятся дерзкие.
Меглин быстро прощупал спортивную куртку по швам – ничего ли не спрятано. Бергич выложил на стол таблетки, пузырьки, ампулы и записал что-то на листке.
– Теперь ты его врач. Таблетки четко по расписанию. Если приступ – сразу инъекцию. По возможности избегай сильных потрясений.
– Этого не обещаю. – Есеня забирает таблетки.
Бергич поднял на нее глаза и сдвинул очки.
– Думаешь, я здесь шутки шучу? Без медикаментов. Начнется боль. Боль выйдет. Через срыв, ярость и агрессию. Ты знаешь, каким он может быть. А теперь у него еще прицел сбился. Отнесись серьезней.
– Мне его на цепи держать?
– Ты сама сказала.
Меглина – в спортивном костюме, синем с полосами, на размер больше – вывели из клиники. На руках наручники, соединенные цепью. Он повернулся обратно и поднял вверх большой палец, обращаясь к мальчику.
– Красавчик! – Мальчик кивает в ответ.
Меглин не может удержаться от ответной диковатой улыбки, пока Есеня говорит с Бергичем у минивэна. Бергич нервничает в последнюю секунду, жалея, что согласился на все.
– Сбежит.
В этот момент санитары привели Меглина к фургону, проводят мимо Есени. Меглин не смотрит на нее и Бергича, но внезапно, резко качнувшись в сторону Есени, пугает ее:
– Бу!
Есеня непроизвольно отшатнулась и посмотрела на него растерянно.
– Я же с ним поговорила.
– Не с ним, а с тем, кто в его голове хозяйничал. В данный конкретный момент времени. Не факт, что его решение понравится другим.
– Ничего, рискну. Я буду рядом с ним. Все время.
Санитары вели Меглина вниз по лестнице, к озеру, где их ждали лодки, чтобы переправить на другой берег. Добравшись до противоположного берега, Меглина подвели к стоящему фургону. Позади них к берегу пристала лодка с Есеней. Меглин уже сидел на лавке, его наручники были пристегнуты к приваренной к корпусу скобе. Решетки на окнах, носилки со смирительными ремнями. Он весело смотрел на дюжих санитаров напротив, чмокал губами, посылая воздушные поцелуи. Один из санитаров дернулся в его сторону, но второй остановил его. Меглин засмеялся. Санитары посмотрели на Меглина в упор, взглядом прося дать им шанс. Тем временем минивэн уже подъехал к дому Юли. Из открытой двери машины показались Меглин и санитары. Войдя в подъезд и поднявшись на лестничную клетку, все четверо остановились.
– Нельзя. У нас инструкции.
– Ну тогда сам иди. Я так не пойду… я что, собака? И так уже! – Поднимая наручники, Меглин трясет ими перед лицом санитара.
– Бергич сказал – меня слушать, вот ваша инструкция. Пять минут. Куда он денется? – Есеня уверенно смотрит на санитаров и Родиона.
Санитары переглянулись. Один достал ключ и снял наручники с Меглина. Второй, сжимая дубинку, шепотом сказал:
– Дверь не закрывать. Только повод дай. Слышишь?
Меглин подмигнул санитару. Есеня нажала звонок и взяла наручники с собой. Открыв дверь, Юля, вдова Валентина, резко отошла назад. Она посмотрела на Есеню с нескрываемой неприязнью.
– Я вам все сказала в тот раз. Думаете, не понимаю? Убийцу найти не можете, а дело нужно раскрыть. Вот и ищете. Среди жертв. Правильно. Они же ничего не сделают.