Достаточно медленно для буги, но слишком быстро для вальса. Что-то новое, что определённо должно понравиться колдунье, раз она уже пускается в пляс, забыв о кипящем настое. Это так тени её благодарят за предстоящий ужин, и колдунья смеётся, успевая в танце помешивать бурлящую жижу. Правда, мешала она не особо долго: деревянная палка растворилась в зеленовато-серой субстанции.
Почти готово.
Ритм всё ещё есть, и колдунья продолжает танцевать, не думая совершенно ни о чём. В лунном свете её кожа переливается теми же оттенками, что и зелье, а тёмные пятнышки, будто у лягушки, выглядят даже немного… кокетливо?
На поясе у колдуньи в унисон с её танцем подрагивает сразу несколько вещей: странный амулет, несколько сгнивших вплетённых цветков и засушенная человеческая голова. Колдунья делает неопределённый жест в воздухе, и из пустоты формируется чёрный цилиндр, на котором был изображён пиратский флаг. Девушка заливисто смеётся, хлопает засушенную голову по макушке несколько раз и надевает цилиндр, громко оповещая бывшего владельца шляпы, что ей она больше идёт. Голова хмурится и многозначительно закатывает глаза, но сказать ничего не может, потому что у неё зашит рот.
Вокруг порхают светлячки, много светлячков, и колдунья танцует уже с ними. Тени, создавшие себе музыкальные инструменты, играют джаз. Теням тоже весело, ведь скоро у них будет пир.
Девушка отплясывает чечетку на камне, выглядывающем из болотной жижи. Недалеко всплывает огромный аллигатор, весело покачивая тяжёлым хвостом. Ему тоже нравится то, что происходит.
Колдунья хаотично машет руками, и вокруг неё кружатся карты. Они тоже принадлежали бывшему колдуну вуду, имени которого ей уже не вспомнить. Они принадлежали ему, как и амулет, шляпа, голова и тени. Наугад девушка вытаскивает карту, а потом смеётся, смотря на свой выбор. “Преображение”.
Вот уже десять лет, как она занимается вуду. Ей удалось свергнуть всех прошлых колдунов, ей почти удалось забыть собственное глупое имя, хотя тени до сих пор зовут её Тианой. Тени обещают ей что угодно: золото, любовь, жизнь её родителей, отмщение, забвение. Но колдунье ничего, совсем ничего не надо теперь.
Золото? Она была принцессой!
Жизнь родителей? Она смирилась с утратой много лет назад!
Забвение?! Чтобы вновь всё это пережить!?
…любовь?
Колдунья замирает прямо посреди танца.
Её принц изменил своей жене-лягушке при первой возможности. Сбежал к златокудрой красавице, которую Тиана, глупышка-официантка, считала своей подругой. Зато потом эта “глупышка” нашла способ отомстить. Она превратила изменников в лягушек.
Тиана смеётся, обгладывая лягушачью лапку. Наверное, в какой-то степени это каннибализм.
Далеко на небосводе печально сияют две звёздочки.
Просто мрачная романтика и обещания теней вуду оказались более заманчивыми.
========== Дикарка ==========
Камень скользит по железу, извлекая ярко-красные искры.
Джунгли, обычно пропитанные звуками, сейчас молчат. Птицы притихли, ветер не шумит листвой, звери затаились, будто в панике. Потому что Тарзан умирает прямо сейчас, и джунгли скоро потеряют своего защитника. Теперь всё пойдёт своим чередом: слабые будут погибать, сильные - жрать слабых.
- Я стану сильной. - Всхлипывает Джейн, раз за разом проводя камнем по кинжалу.
Только что хрупкая девушка разрезала брюхо аллигатору, который откусил её мужу ногу. Сюда сбегаются хищники, но, словно из уважения, они не приближаются к истекающему кровью человеку.
Тарзан смотрит на зелёную листву высоких деревьев и видит проблески неба.
- Джейн. - Он берёт её за руку. Ему страшно.
Тарзан боится не смерти. Тарзан боится за свою женщину.
- Я стану, - Джейн целует его пальцы, слёзы из её глаз падают на кожу Тарзана. Мужчине кажется, что капли воды подобны раскалённой магме.
- Джейн, не грусти, - слабеющим голосом произносит Тарзан. - Таков Закон Джунглей.
- Тарзан, я!..
Тарзан качает головой, и даже это малейшее действие требует от него неимоверных усилий. Он видит голодный блеск в глазах окруживших их зверей, и желает умереть до того, как они приступят к трапезе.
- Уходи. И ни за что не оглядывайся.
Джейн наклоняется к нему и накрывает его холодные губы своими. У Тарзана даже нет сил на то, чтобы ответить на поцелуй.
Девушка встаёт и медленно отходит от умирающего Тарзана. А затем убегает, борясь с собой.
Она не должна оглядываться, или те картины, что она увидит, будут преследовать её в кошмарах.
Джейн понимает, что теперь ей придётся забыть о всех манерах и науках, изученных в школе, потому что ей придётся выживать.
_______
Спустя множество лун, она уже не знает, что означают те несколько слов, которые она помнит. Но ей кажется, что, забудь она их звучание - она потеряла бы что-то очень важное.
Она не помнит, что именно.
Девушка скалит зубы, белые и ровные, совсем не устрашающие её противника. Она крепко сжимает в одной руке копьё, в другой - заточенное лезвие.
Дикарка хрипит, понимая, что против трёх пантер ей не выстоять. Она произносит те звуки, что делали её особенной:
- Таков Закон Джунглей.
И бросается в атаку.
========== Девушка, спасшая Китай. Часть 1. ==========
В храме душно и пахнет благовониями. Запах очень силён, он дурманит разум и вселяет беспокойство в мятежное сердце. Возвышающиеся могильные камни с хвалебными словами, выгравированными на них, необычайно мрачны.
Девушку, неподвижно сидящую посреди храма, вполне можно принять за статую или куклу. Яркий макияж, нанесённый на её кожу, видимо, очень раздражает девушку, и она быстрым движением руки стирает краску.
- Это просто ужасно, - шепчет она. - Мулан, ты просто ужасна. Ты опозорила семью.
Она смотрит на своё отражение: половина лица, на которой остался макияж, принадлежит прекрасной девушке с утончёнными манерами и сломленной волей. У её лица, чистого, без грамма краски на нём, взгляд дикарки и острый ум, своя собственная, немного животная красота и вечный запас упорства.
Мулан теряется и не знает, какой же путь ей выбрать. С детства родители и родители родителей твердили ей, что она преумножит честь семьи, если найдёт себе богатого и влиятельного мужа, но теперь этого пути нет. Она не понравилась свахе, и это значит, что весь город, нет, весь Китай будет знать о том, что Фа Мулан - бракованная невесточка, не стоящая и беглого взгляда.
- Что же мне делать? - Девушка опускает голову, распуская тугой пучок. Волосы, более не сдерживаемые лентой, тяжёлой черной волной укрывают её плечи. Мулан вытирает рукавом платья остатки косметики, прикусывает губу. - Что же мне…
Её плечи подрагивают, и дракон, наблюдающий за ней из-за надгробных камней, решает помочь бедной девушке. Он, величественно ступая, выходит из своего укрытия, и останавливается прямо перед Мулан, безмолвно смотря на девушку.
Лишь в одном он просчитался: ему не стоило жалеть дочь семьи Фа, принимая её за простую безобидную девчушку.
- Я свободна! - Восклицает Мулан, с яростью срывая ожерелье со своей шеи. Девушка замечает дракона и немного сумасшедше улыбается. - И ты мне поможешь.
По храму разливается её громкий смех.
_____
Мулан смотрит в глаза своему отцу совершенно спокойно, вздёрнув подбородок и чуть выпятив нижнюю губу. Она стоит прямо, распрямив плечи и сжав кулаки. На девушке надеты тяжёлые доспехи, а за пояс заткнут меч. Её прекрасные волосы были криво обрезаны и ныне затянуты в тугой хвост.
Перед её отцом стоит мужчина.
Фа Чжоу необычайно угрюм и зол, точно демоны преисподней, но он не может и слова сказать. Потому что если он откроет рот, то Мулан рассекретят в мгновение ока. А тогда исход печален: быстрая казнь или заключение. Возможно, её отправят в публичный дом, а на семейство Фа падёт вечный позор.
И отец, и “сын” молчат. Потому что слов слишком много, чтобы произнести их вслух.