— Вайнер открыла дверь сама, — задумчиво заметила Ира. — Значит, хоть немного, но преступника она знала. А с Ведищевым они как раз были соседями. И если этот юный ублюдок, допустим, принялся звонить ей в квартиру с криками, что его заливает, Надежда вполне могла открыть дверь.
— Возможно, — кивнул Забелин. — Только это ничем нам не поможет.
— Я уже поняла, — недовольно вздохнула Ира. Ложка с раздраженным звяканьем упала на пол, и Забелин машинально наклонился, за долю секунды успев оценить и элегантные не по зарплате туфли очаровательной полковницы, и стройные ноги. Зимина усмехнулась, встречая заинтересованный мужской взгляд, и чисто на автомате поправила выбившийся из прически локон. Мелькнувшая вдруг мысль ничуть не смутила, наоборот, лишь позабавила. А почему бы и нет?..
— Вы меня искали, Ирин Сергевна? — хмуро осведомился Паша, одарив Марка, мать его, Андреевича, отнюдь не самым дружелюбным взглядом. Ну не нравился ему этот отглаженный, хоть убей! Даже в этот душный день следак в своем элегантном костюмчике выглядел как мачо с обложки, и Ткачев в несвежей футболке и джинсах из ближайшего перехода метро почувствовал себя в этой компании довольно-таки неуютно. А заметив, какими взглядами обменялись начальница и этот хлыщ, посмурнел еще больше. Будут еще всякие их Ирину Сергеевну окучивать… Садовод нашелся тоже!
Паша с грохотом отодвинул стул, нарушая идиллию, и уселся, проигнорировав вежливо протянутую для рукопожатия руку. Понаблюдал трогательное прощание и, проводив Забелина едким взглядом, мысленно пожелал тому не захлебнуться слюной.
— Не знаю, как вам эта новость, но Авдеева я в больнице не застал, — грубо прервал томную задумчивость начальницы Ткачев и покосился на почти нетронутую порцию мороженого — за неимением лучшего сошло бы и оно, есть хотелось неимоверно.
— Да ты ешь, ешь, — усмехнулась Ира, дождалась, когда Ткачев немного отвлечется от увлекательного процесса, и поторопила: — Ну так что там с Авдеевым?
— Да свалил он вместе со своим папенькой, даже выписки дожидаться не стал. Навел я справки, они на Мальдивы подались, долечиваться видимо.
Ирина задумчиво побарабанила пальцами по столу.
— А Ведищев?
— Испарился Ведищев. Я поспрашивал этих придурков, которые Игоря избили, но что в меня стреляли ни в какую не признаются. Пистолет я не нашел. Да и вряд ли бы у них ума хватило.
— … А Ведищев как раз увлекается стрельбой. За приятеля мстит, значит. Вот только один вопрос остается открытым, — лоб Иры рассекла морщинка.
— Какой вопрос? А, вы об этом… Думаете, кто-то из наших слил?
— А какие еще варианты? — Полковник одарила его холодным взглядом в упор, и Паша невольно заерзал. Красноречиво смотреть Ирина Сергеевна умела.
— Вы чего, думаете, это я? Себя подставил, Ромыча, всех…
— Не думаю, — помолчав, ответила Зимина. — Но кто-то это сделал.
Показалось, что время вдруг невероятным образом отмоталось назад: снова какие-то разборки, снова нужно вычислять предателя… И снова самым надежным, проверенным оказался Ткачев. Несмотря на все, что между ними было и есть, он остается самым преданным, не способным на подлость. А вот кто-то оказался способен. Знать бы еще, кто этот кто-то.
— И как мы?..
— Не знаю, — устало ответила Ирина Сергеевна, потирая лоб рукой. Невесело усмехнулась, что-то вспомнив. — Пойдем по ситуации.
***
Снова, едва вернулась в отдел, закружила суета, какие-то проблемы и неприятности. Снова ставила на место расслабившихся оперов, сделала выговор дежурному, устроила разнос накосячившим патрульным. За разбором полетов и бумаг незаметно прошел день, а вечером, порадовав пунктуальностью, явился Ткачев.
— Кажется есть, Ирин Сергевна. Нашел я домик, на какого-то родственника ведищевского оформлен. Мы с Ромычем можем скататься…
Ира, отложив надоевшие бумаги, с удовольствием потянулась, демонстрируя кошачью грацию, и, не замечая Пашиной неловкости, заявила:
— У Савицкого сегодня дежурство, пусть не филонит. Я с тобой поеду.
— Вы?
— А чего ты удивляешься, как будто я тебе переспать предложила? — фыркнула Ирина Сергеевна. — В конце концов, это наше общее дело, и мне с Ведищева тоже есть за что спросить. Поехали уже, — поторопила, легонько подтолкнув в спину.
За городом было непривычно тихо, а отсутствие машин, рекламных вывесок и редкие фонари еще больше прибавляли чувства дискомфорта. На миг даже мелькнула мысль, что нет на самом деле никакого дома и никакого Ведищева, это все один сплошной развод, но Ира поспешно отогнала глупые размышления: хотел бы Ткачев ее убить — давно бы убил. Паше по напряженному лицу начальницы не составило труда прочитать, о чем она думает, и эта ее мысль, несмотря на некоторую обоснованность, почему-то показалась смешной.
— Страшно? — усмехнулся Ткачев, резко затормозив и повернувшись к Зиминой. Полковник встретила его взгляд спокойно и прямо, хотя Паше почудилась мелькнувшая в глубине еще сильнее потемневших зрачков тревога.
— А что, должно быть? — криво улыбнулась Ирина Сергеевна. Паша ничего не ответил, протянув ей пистолет.
— Надеюсь, если придется применить, то не в отношении меня, — прокомментировал полушутя-полусерьезно и первым покинул автомобиль.
К дому, скрытому среди ветвей разросшихся яблонь, шли в молчании. От беспокойства не осталось и следа, все недавние мысли показались нелепыми. Ткачев, надежный и верный, рядом, готовый в любую секунду, не раздумывая, закрыть собой — как раньше, как всегда. Что еще может иметь значение?
— Никого, — констатировал Паша, вернувшись спустя несколько минут. — Но недавно тут кто-то точно был.
— Может, отлучился? Как думаешь, стоит подождать?
— Почему нет? — пожал плечами Ткачев. — Только вам-то это нафига, не пойму? Не царское это дело…
— Хочешь что-то сделать хорошо — сделай сам, — назидательно заметила Ира и поднялась по ступенькам. — Тут хоть переждать есть где?
— Пойдемте, — кивнул Паша и посторонился, пропуская начальницу в дом. С усмешкой подумал, что совместные ночи тоже становятся традицией, и вспомнил дурацкие шутки и намеки Савицкого. Вот уж глупость… Зимина, привлекательная, умная женщина, никогда не могла быть для него кем-то, кроме начальницы, наставницы, друга. Паша еще с первой встречи затвердил, вбил себе в голову эту мысль и никогда не смел от нее отходить. И никому, даже самому себе, Паша не смог бы объяснить, почему, несмотря на это, так нуждается… в ней? в ее обществе? Да черт его знает. Единственное, в чем Ткачев был уверен: именно эта женщина, совершив непоправимое, сама же поможет ему снова вернуться к жизни. Почему, каким образом? Он не знал. Он знал только, что для него важнее нее теперь никого нет.
========== Тучи сгущаются. II ==========
Внезапно острое чувство опасности накрыло с головой, мурашками рассыпавшись вдоль позвоночника, ледяными пальцами сжав желудок. Первым порывом было без оглядки рвануть назад, но позорное желание поспешно было отторгнуто вглубь сознания. Максим Ведищев никогда ничего не боялся, не собирался проявлять слабость и сейчас.
Интуиция не подвела. Несмотря на темные окна и тишину, ему все-таки удалось различить чьи-то силуэты и понять, что пожаловали незваные гости. Нашли все-таки, суки. Сначала обработали Леху, потом забили Ника, теперь охотятся на него. Нет уж, хрен там. Так просто он не сдастся. Рука на мгновение задержалась у пояса, привычно ощутив металлический холод пистолета, но Ведищев тут же отбросил возникшее на секунду искушение. Ни к чему рисковать, да и лишнего внимания привлекать не нужно. Черт с ними, пусть живут. Вот только он не Баринов, сделать из себя мишень и грушу для битья никому не позволит. Пожалуй, следует поступить по примеру Лехи и свалить нахер из этой страны, где обнаглевшие менты налево-направо валят обычных граждан. Ведищев усмехнулся, мысленно показав придуркам в засаде средний палец, и двинулся назад. Ждите-ждите, каратели недоделанные…