***
Мамин знакомый Павел, или “просто Паша, без всяких дядь”, оказался, что называется, своим в доску. Он слушал самые крутые группы, легко шпарил на интернет-сленге и даже одолжил диск с недавно выпущенной новой частью модной игры, правда, после клятвенных заверений, что мама в глаза не увидит заветную коробочку. Ко всему прочему, заметив неподдельный интерес, не стал отнекиваться и показал, как собирается и разбирается пистолет, а вечером на прогулке, отойдя подальше в лесок, даже дал пострелять.
На обратном пути, как водится, схлестнулись с местными: эти недо-футболисты уже привыкли, что городские проигрывают всегда. Но в этот раз что-то пошло не так, и поражение с разгромным счетом не заставило себя ждать. Так что взмокшие, взбудораженные и ужасно довольные победители возвращались с вполне себе обоснованным чувством собственного превосходства.
Такими их и встретила на пороге Ирина Сергеевна, показательно хмурясь, хотя особо сердитой на самом деле не выглядела.
— Паш, ну что за детский сад? — строго спросила, деликатно отводя глаза от голого накаченного торса, пока Ткачев, нимало не смущаясь, с удовольствием плескал на себя ледяной водой прямо из шланга.
— А чего такого-то, Ирин Сергевна? — вроде бы удивился Паша, перекинув через плечо полотенце. Видя, что в дом его пропускать по-прежнему не спешат, уселся на лавочку, устало вытянув ноги. Ира, вздохнув, опустилась рядом, раздраженно стянула душащий галстук и расстегнула пару пуговиц на рубашке. День выдался невыносимо жарким, и ходить в наглухо застегнутой форме было сущим издевательством.
— Как-то не по себе мне, сам понимаешь, — призналась, немного помолчав. — Так надоели эти разборки…
— Ирина Сергеевна, все будет в порядке, я обещаю, — моментально посерьезнел Ткачев. Осмелившись, легонько сжал ладонь, ловя измученный взгляд, в котором светилась искренняя признательность, с каким-то странно теплым чувством отметил мимолетную улыбку, чуть тронувшую губы.
— Спасибо, Паш. И я рада, что вы с Сашкой нашли общий язык, — добавила мягко.
— У вас замечательный сын, Ирина Сергевна, — улыбнулся Ткачев и вновь ощутил смутную жалящую горечь: ну неужели она не заслужила иного? Преданная любимым человеком, в одиночку поднимавшая сына, упрямо и старательно строившая карьеру и никогда ни у кого не просившая помощи… Не каждая женщина смогла бы выдержать столько, но она выдержала и больше: и предательство сотрудников, и кровавые тайны, и груз страшных грехов. Все вынесла, вытерпела, не дрогнув, не сомневаясь в своих действиях и решениях, не позволяя себе ни малейшей слабости и не требуя помощи лишний раз. Но почему судьбе все казалось мало, и новые испытания, проверки на прочность следовали друг за другом непрерывной чередой? Если бы только в его силах было избавить ее хотя бы от малой доли того, что она вынуждена пережить. Если бы он только знал, как и чем можно отплатить ей за все, что она совершала для них и ради них, порой переступая границы морали и совести, просто потому что не могла иначе.
Но одно Паша знал точно: теперь ему есть ради чего жить и есть за кого умереть.
========== Параллельная реальность ==========
Проблемы, разом навалившись, норовили выбить из колеи, раздавить, но лишь сильнее злили и заставляли собраться, сохранять равновесие. Фомин впервые, пожалуй, пострадал не по собственной дурости и раздолбайству, а по чьему-то злому умыслу, и если бы не случайный прохожий, спугнувший нападавшего, все обошлось бы не столь оптимистично. А потом неприятности закружили словно вихрь: испорченные тормоза в машине Исаева, к счастью, вовремя замеченные на техосмотре; напавшие на Лену грабители, от которых той чудом удалось отбиться, следом — едва не сбившая Вику машина… Последней каплей должны были стать проверки, одна за другой сыпавшиеся на отдел. Придирались буквально ко всему, начиная от неровно стоящих в кабинете стульев и заканчивая неразборчивым почерком в документах. Ира мило улыбалась, вежливо пытаясь объяснить и поставить на место, а после, едва за проверяющими закрывалась дверь, грохотала, какой кругом бардак и обещала поувольнять всех к такой-то матери.
Напряжение копилось, норовя разорваться грозой: Вика кое-как отошла от случившегося, Измайлова с трудом держала себя в руках, Костя с Ромой ходили мрачнее туч, обещая найти виновных и как следует наказать. Плачевный вид допросной и допрашиваемых с пристрастием серьезность намерений подтверждал: даже не сторонник подобных методов Щукин сдерживаться нужным не считал.
Ирина, кое-как приведя соратников к порядку и задействовав связи, пришла к выводу, что источник всех неприятностей один, в том направлении и велела работать. Однако Донской словно сквозь землю провалился, и ниточки к исполнителям оборвались. После долгих усилий удалось кое-что нарыть на Ведищева, но в свете последних событий полковник сильно сомневалась, что шантаж возымеет нужное действие, так что информацию придержала, прокручивая иные варианты решения проблемы.
— Ир, мы что, будем ждать, пока нас всех не переубивают в темных переулках? — не сдержался Савицкий после очередных заверений, что и так делается все, что возможно. Похоже, заверения уже мало кого успокаивали.
— Ром, я сказала, что разберусь, значит, разберусь, — отрезала Ирина, не желая ни о чем распространяться и посвящать в ненужные детали.
Савицкий ответом явно остался недоволен, наверняка прикидывая, что мог бы сделать сам, и в этот момент Ира только порадовалась, что Ткачев остался от всех разборок в стороне: эти “двое из ларца” на пару могли наворотить такого, что не расхлебаешь.
***
— То есть вы предлагаете мне подставить своего конкурента, чтобы он оказался в тюрьме, и гарантируете всяческое содействие? — Человек напротив недоверчиво прищурился, словно пытаясь что-то для себя прояснить.
— Леонид Петрович, я бы сказала другими словами, — невозмутимо ответила полковник, с удовольствием делая глоток кофе. Весь ее расслабленный, безмятежный вид должен был настроить собеседника на нужную волну и заставить принять правильное и выгодное для обеих сторон решение. — Я предлагаю заключить взаимовыгодный союз, от которого никто не останется в минусе. Вы получите бизнес, а нашему отделу достанется поощрение за раскрытое преступление.
— Заманчивое предложение. Только откуда я могу знать, что это не какая-то подстава, которая выйдет мне боком?
— Но ведь риск оправдан, не так ли? — усмехнулась Ирина уголком губ. — Подумайте. Подумайте о том, что у вас появился шанс наказать человека, который в свое время лишил вас всего и никак за это не ответил.
Не дожидаясь ответа, Зимина поднялась, бросив на стол деньги, и направилась к выходу. Она была уверена, что ее собеседник решение уже принял.
***
Переступив порог, Ира словно окунулась в другую реальность. Из кухни доносился аромат любимого с детства яблочного пирога, слышался звон посуды и весело переговаривающиеся голоса.
— О, Ирин Сергевна, — поприветствовал Ткачев, что-то увлеченно кромсавший на разделочной доске. — Вы как раз вовремя.
— Мы шашлыки замутили, — пояснил Сашка, гремя чем-то в навесном шкафчике. — А бабушка пирог испекла, с яблоками…
— Весело вам тут, смотрю, — не без некоторой зависти заметила Ира, наливая себе чаю.
— Ага, — кивнул сын и наконец оторвался от раскопок, помахав в воздухе каким-то пакетиком с ароматным содержимым, которое от энергичного жеста едва не просыпалось на пол. — Мы сегодня опять стрелять ходили. А еще Паша мне рассказал, как правильно девчонок пи… — сын споткнулся на полуслове, поняв, что сболтнул лишнее, и, выпалив “ой, я ж про шампуры забыл!”, скрылся из кухни.
— Та-ак! — грозно протянула Ира, вперив в “пикап-мастера” суровый взгляд. — Это еще что?.. Ну ладно стрельба, это я еще понимаю! Но про девок-то нафига? Еще бабушкой мне стать не хватало!
— Да ладно вам, Ирин Сергевна, — обезоруживающе улыбнулся Паша и налил начальнице еще чаю. — Сахарку?
Ира, метнув очередной сердитый взгляд, признала свое поражение, озадачившись: и почему она только терпит это восхитительное нахальство? Ответа почему-то не нашлось.