Наверное, обидно принадлежать одному из самых дескриминируемых Родов. Сложнее только Змеям. Тех боятся представители любого Рода на генетическом уровне. А бояться, как говорит Ден, значит, ненавидеть.
И вампирам поначалу доставалось. Когда рядом находится человек, питающийся эмоциями, поневоле заподозришь собеседника в неискренности. Смеется над шутками потому что ты - светоч остроумия или просто питается весельем? Сочувствует потому что жалко или просто питается болью? Потом люди приняли и привыкли. В парках аттракционов, на похоронах и спортивных соревнованиях часть людей с голодными глазами - вампиры. В зависимости от Рода десмоды питались разными эмоциями. На органической пище они хирели и впадали в депрессию. А приток нужных эмоций подпитывал энергетику лучше любого энергетика. Вот такой каламбур. В теории, вампир, постоянно подпитываемый родовыми эмоциями, может жить вечно, не старясь и не болея.
Жан, по всей видимости, питалась положительными порывами. Ее присутствие меня умиротворяло и настраивало на позитивный лад. Она старалась утешить и успокоить меня. Отвлекала от страхов и переживаний. Подбадривала. Определенно, положительными.
Жан, что-то рассказывала, весело смеясь. А я смотрел в прекрасные карие глаза, понимая, что пропал. Ее ласковый голос, звонкий колокольчик смеха, тонкие пальцы рук, мягкие волосы и кроткий взгляд. Как я мог жить без всего этого раньше? Как смогу жить дальше? Не хватает только обоняния, чтобы насладиться всеми оттенками ее запаха. Но у нас все впереди.
Ден со своими принципами и убеждениями может идти в сторону. Моя жизнь - мое решение. Ничего, смирится.
На губах у меня появилась улыбка и не пропадала до объявления посадки.
Жан отправилась на свое место, а я приготовился к бою с Ужасом. Посмотрим, кто кого.
Самолет качнул крыльями и пошел на снижение.
Я закрываю глаза. Дышать ровно. Я смогу. Теперь я сильнее. Представляю, что Жан все еще сидит рядом. Я буду достойным ее. Не опозорюсь. Не завою. Не струшу. Я справлюсь.
Посадка прошла на удивление легко. Впервые мне не понадобится второй комплект одежды. Большая "маленькая победа".
Люди снова облегченно аплодируют профессионализму экипажа и собственной смелости. Мы долетели. Жизнь прекрасна.
Когда я открыл глаза, пассажиры уже спешили на выход к подъехавшим трапам. Расслабляю мышцы лица. Усилием отрываю затекшие пальцы от поручней кресла. Блаженно улыбаюсь. Карл, дружище, ты - лучший.
Запахи начали возвращаться, раскрасив мир миллионами оттенков. Не оборачиваясь, я знаю, что пьяному рыжебородому гному от пятидесяти до пятидесяти пяти лет, у него двое взрослых детей, собака и слабый мочевой пузырь. Одна из стюардесс, действительно, оборотень - лань. Ей не больше двадцати пяти, и она сделала несколько глотков алкоголя во время полета. Скорее всего, виски шестилетней выдержки в дубовых бочках. Мохноногий хоббит болен гриппом. Телефон у него в руках - чужой. Украл? Подарили? Не мое дело.
Мое дело - Жан. Какой у нее запах? Взглядом я попытался найти голубое платье и белый шарф. Наверное, уже вышла из самолета. Значит, встретимся на земле.
Спешу к трапу, расталкивая всех локтями. Простите-извините-поберегись-посторонись.
Спускаясь по ступенькам, не смотрю под ноги, гляжу только на Неё. Голубое пятно возле ворот терминала. Она ждет меня. Сердце сладко заныло. Она. Ждет. Меня. Жизнь прекрасна!
Подбегаю. Тяжело дышу, отрывисто улавливая обрывки запаха.
- Десмригато! - произносит она, со значением глядя на меня.
Ритуальная благодарность вампиров после приема эмоций. Понятно. Об этом я и сам догадался. Жадно втягиваю носом воздух. Род?
- Десмод Террос? - выдыхаю вопрос.
- Да. Я питаюсь страхами. Но ты должен понять... - сбивчиво начинает объяснять она. - Ты мне и так нравишься. Без всяких страхов.
Получается, всю дорогу она, как пиявка, жадно пожирала мои страхи... Нет! Ничего не изменилось. Прочь подозрительность! Прочь сомнения! Её Род не встанет между нами.
Вдох полной грудью. Я хочу знать о ней всё.
Но что это? Не может быть!
Жан что-то говорит, но я не слышу.
- Шарф!- выдавливаю из себя только одно слово.
-Что?
Нужно просто проверить. Возможно, я ошибаюсь. Запах замаскированный и затертый. Предок, Харрер, кто там еще, пусть я ошибаюсь.
Поднимаю руку и тяну белый шарф, скрывающий шею Жан. Она не сопротивляется.
Красивая тонкая шея. Плавный лебяжий изгиб, тонкие синие ниточки артерий. И острый, торчащий углом кадык.
У женщин так не бывает. Значит...
- Катой? - вопрос в упор.
- Да, - коротким приговором в ответ.
Как же так? Почему так? За что?
- Карл, ты должен понять. Я в душе женщина и всегда была женщиной. Вот только ошибочно родилась в другом теле. Мы с тобой созданы друг для друга. Мы должны быть вместе. У меня все в порядке. Сделаны все операции и есть справки. Осталось только шею исправить, но в Тайланде такого не делают.
Жан говорит и говорит. Сбивчиво, горячо, убедительно. Я молчу. Просто молчу.
- В Швеции я сделаю операцию и сменю имя. Никто не узнает. Никогда. Мы сможем жить здесь, в Европе. Если захочешь, я сделаю большую грудь, как у европеек. Мы будем счастливы вместе...
Я поднимаю руку, прерывая словоизвержение. Нет никакого "мы". И не будет.
Уходя, я слышу за спиной рыдания.
Ден прав.
Женщины - зло. Особенно, если они - мужчины.