Хэлстон невольно представил на своем месте Уэла Данинджера. Что чувствовал он, когда Даяна вынашивала Деби – его ребенка? Был ли взволнован? Хотел ли оберегать мать своего будущего ребенка? Или же он был слишком молод? Да, пожалуй, слишком молод. Хотя беспечность и безразличие сквозят в нем и до сих пор. Холодный и расчетливый.
Иногда Хэлстон невольно начинал искать сходство между Данинджером и Даяной. Наверное, несмотря на всю предвзятость, большинство доводов были в пользу того, что они похожи. Не как брат с сестрой, нет. Они не имели общих родителей и общее детство. Скорее, похожи, как две реки, текущие в разных уголках света. У них разные источники и разные люди берут из них воду, но они похожи в своей монолитной мощи, уверенности, нерушимости. Но попробуйте объединить их, и одна река, несомненно, поглотит другую, а если это не получится сделать, то они снова станут течь порознь. Как и в этом случае. Слишком похожие, чтобы находить счастье в совместном времяпровождении. Слишком независимые и самовлюбленные, чтобы быть вместе дольше, чем на одну ночь.
Последний факт не был аллегорией. В постели Даяна и Данинджер действительно находили ту идиллию, которой так и не смогли добиться в совместном досуге. Хэлстон старался не думать об этом, но факт оставался фактом, и он иногда невольно начинал приглядываться к будущей жене, пытаясь понять, не сравнивает ли она его с Данинджером. Не пытается ли представить бывшего мужа на месте будущего?
Хэлстон открыл глаза, прогоняя ненужные сомнения и тревоги. Где-то на улице заурчала подъехавшая к отелю машина. Яркий свет фар ударил в окна, разрезая темноту.
Дэйвид Маккоун выбрался из пикапа. Увидел ожидавшего их на пороге канторы управляющего Генри Уиллера и вопросительно развел руками, нетерпеливо дожидаясь, когда Уиллер укажет ему, в каком номере остановились гости. Уиллер на секунду задумался, пытаясь сделать выбор между Даяной Кросс и Джефри Хэлстоном, которые остановились вместе, и Уэлом Данинджером, снявшим номер на одного. Последний ему нравился меньше, чем пара Кросс – Хэлстон. Поэтому, поразмыслив, с кем из них будет лучше разговаривать о пикете у стен «А-синтеза», он сделал выбор в пользу Кросс – Хэлстон. Искривленный артритом палец вытянулся в сторону номера с цифрой девять на белой двери.
Маккоун кивнул и поднялся по деревянным ступеням. Рег Белинджер и Кевин Лордс шли следом. Белинджер – высокий, крепкий. Лордс – маленький, щуплый. И как золотая середина – Маккоун. Когда из Бостона вернулась Луиза, Кевин Лордс, после того как Рег потерпел свое первое фиаско, пытался ухаживать за сестрой друга, но так ничего и не добился. В результате она стала представляться ему чем-то недостижимым, в компании с кем так сложно разговаривать и подбирать слова, чтобы не быть порицаемым за брань или недальновидность. «Как странно большой город и учеба может изменить человека», – думал он. Они выросли в одном городе, их семьи дружили, но теперь, казалось, между ними лежит целая пропасть. В результате Лордс отступил, и Регу Белинджеру достались все лавры.
Лордс достал сигарету и, чиркнув зажигалкой, прикурил. Боялся ли он этого ночного визита к неизвестным ему людям, которые приехали, очевидно, чтобы снять пикет и убедить жителей Форестривер, что фабрика не приносит им вред? Нет. Лордс вообще обычно говорил, что ничего не боится. Несмотря на его тридцать в нем еще осталось что-то от ребенка. Даже воображение, которое разыгралось так сильно после рассказа Стивена Крампа о том, как птицы убивали друг друга, что он несколько ночей подряд не мог заснуть, чувствуя прячущуюся в темных углах опасность. Город в опасности. Городу нужна помощь. Его городу, где он знает, кажется, каждое лицо, каждого жителя.
Маккоун громко постучал в белую дверь. Лордс прижался плечом к стене, стараясь не выдать свое волнение. Воображение снова включилось. Опасность. Опасность за белой дверью! Что ждет их в эту ночь? Неужели фабрика, способная свести с ума птиц, заставив убивать друг друга, призовет на помощь обыкновенных людей, на которых можно повлиять словами? Конечно, нет.
Лордс затаил дыхание, услышав, как в номере кто-то открыл задвижку. Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий (хотя для Лордса почти все люди казались либо просто высокими, либо очень высокими) мужчина. На нем был надет строгий черный костюм и белая рубашка. Черные ботинки блестели в слабом свете одинокого уличного фонаря. «Он что, совсем не спит? – подумал Лордс. – Или же знал, что мы придем? А может, он просто привык быстро одеваться?» Лордс затянулся сигаретой и выдохнул дым в сторону чужака. Вот так было уже лучше. Страх отступает, если не пытаться отсидеться. Нужно всегда выходить вперед.