– Комбаров, его концерн расположен в Москве, да и сама идея создания авиакомпании зародилась в голове этого человека, «Чингисхан Авиа» он создавал руками своего протеже Демина. И, видимо, планировал со временем перетащить знаменитый бренд в столицу России. А там со своими подельниками развернуть большую работу, но уже без учета интересов нашей страны. Этот господин даже почти пробил кредит на полмиллиарда долларов для «Чингисхан Авиа». Афера прошла бы незамеченной, если бы не наши доблестные силовые органы, которые вовремя смогли заметить заговор.
– Подождите, не спешите обвинять уважаемого человека в предательстве. Комбаров очень много сделал для республики, и его результаты я видел в реальных делах в отличие от ваших.
Вице-премьер резко побледнел, в коленях появилась коварная дрожь.
– Я это… извините, ничего плохого не хотел сказать. Это всего лишь выводы следователей.
– Знаю я, как эти ваши следователи выводы делают. Так что прекратите гонения на Султана Алибековича, это уважаемый человек, и я ему верю. Но чтобы «Чингисхан Авиа» больше никому не мозолил глаза, передайте эту авиакомпанию в руки государства. Скандал подрывает авторитет республики в глазах инвесторов и деловых кругов запада.
– А что делать с Комбаровым, его обвиняют в связях с Ираном, и это тоже подрывает авторитет страны?
– С Комбаровым? – Президент задумался. – Вот что, отправьте его на время на атомную станцию, где он был главным инженером, освободите для него должность директора.
– А что делать с Деминым? – осторожно поинтересовался глава правительства.
– Эта тема меня не интересует, но Комбарова, пожалуйста, не обижайте, поступайте с ним корректно.
В памяти Алексея вихрем пролетали воспоминания тех тяжелых дней. Алексей Сергеевич прилетел в Москву в надежде заручиться поддержкой учителя. Но Султан Алибекович ничего не мог посоветовать.
– Делай, Алешенька, так, как считаешь нужным, но мы с тобой перешли кому-то дорогу, и этот кто-то очень серьезный человек, и так просто от нас с тобой не отстанет. Большие трудности нас ждут впереди. Угроза серьезная, нас хотят не просто убрать, а раздавить. Видимо, придется отдавать бизнес, мы стали слишком широко с тобой идти.
Алексей Сергеевич пытался сопротивляться и защитить «Чингисхан Авиа», но кольцо неприятностей сжималось все сильнее. Демин решил развернуть кампанию в защиту «Чингисхан Авиа» в средствах массовой информации, пытался договориться с крупнейшими общенациональными газетами и телеканалами об интервью. Алексей Сергеевич был в республике человеком известным, раньше многие СМИ пытались взять у него интервью. И он пошел по редакциям, где формировалось общественное мнение страны.
Поначалу большинство газет и телеканалов с радостью брались за работу, снимали интервью, собирали материал о самой известной авиакомпании страны, готовили его к выпуску, но в самый последний момент раздавался телефонный звонок, и работа моментально сворачивалась. Алексей Сергеевич приезжал уточнить, почему не вышла статья или передача. Редакторы опускали головы и, потупив глаза, честно признавались: мы вас очень уважаем, но нам дали команду не выпускать материал. Демин смотрел понимающе: да, конечно, нарушите приказ, лишитесь работы. Эх, к сожалению такова у нас свобода слова. Обескураженный, он возвращался домой. Пытался еще что-то делать. Но однажды поздно вечером ему позвонили из Москвы.
Алексей лежал на диване. В окно постучали.
– Леха, открой! Ты что, там умер что ли? Я полчаса стучусь к тебе.
Вставать не хотелось и ничего делать тоже. Голова болела, мысли носились по какому-то замкнутому кругу, не давая возможности рассуждать здраво. В окну продолжали настойчиво стучать. Как же все это надоело! Алексей с трудом встал с дивана, подошел к окну. С улицы на него смотрел улыбающийся товарищ по несчастью.
– Чего ты хотел?
– Леш, пойдем сегодня в клуб, а? Пойдем! Одному страшно, а вместе все же веселей.
– Я тебе сказал, что больше не пойду на эти дурацкие посиделки рассказывать друг другу байки про свои трудности. Не пойду и все.
Федор сделал трагическую гримасу.
– Леш, а Леш, пойдем. Все равно ты ничем не занят, а так хоть прогуляемся.
В доме было сыро и прохладно. Демин заколебался. Сидеть в доме было невмоготу, но и на улицу идти не хотелось. Федор умоляюще смотрел на Алексея.
– Пойдем, что дома-то сидеть, посмотри какая хорошая погода на улице. Прогуляемся и вернемся домой.
Хозяин еще колебался некоторое время, потом, преодолев лень, оделся и отправился в клуб. Погода действительно была хорошая, солнце сияло на голубом небе. Они молча шли на встречу с такими же, как они, людьми. Каждый думал о чем-то своем, но в глубине души начинала тлеть искорка надежды, что все можно изменить, нужно только зацепиться самым маленьким якорьком за что-то непонятное, что могло бы вернуть смысл существования. Так они шли минут пятнадцать как две лодки, плывущие в одном направлении, но не знающие своего конечного пункта. Течение само их несло в неизвестность, за которой открывалось только две перспективы – темная пропасть или розовый рассвет.