Трое бессмертных идут в королевский дворец...
Когда разъяренные воины Аллаэллы в три коротких перехода преодолели расстояние, отделявшее Огдоаду от Аккарона, и вступили в столицу, горя жаждой мщения, то их глазам предстала удивительная картина.
Странным и невероятным образом осень потеряла свою власть над городом. Теплое, нежаркое солнце весело освещало улицы, дома, площади, храмы и весело распевающие фонтаны. Аккарон встретил своих освободителей не мертвой и страшной тишиной, но щебетанием птиц, шелестом деревьев, журчанием воды и надоедливым жужжанием пчел, которое казалось людям райской музыкой после того, что они успели увидеть и услышать, покидая родной город. Атмосфера беззаботности и радости, беспечности и облегчения, такого, какое наступает обычно после тяжелой болезни, царила теперь в столице. Даже не обладающие особой интуицией простые солдаты почти физически ощущали свет.
Правда, на улицах было довольно много мусора и поломанных вещей, правда, город требовал изрядной уборки, а во многих домах были разбиты стекла и двери сорваны с петель. Правда, накануне вечером Дер штормило. Зато сильнейший порыв ветра пронесся и над портом Аккарона, и теперь он был девственно чист. Мирно плескалась о берег прозрачная вода, в которой не было видно ни хлопьев пены, ни потерянных в паническом бегстве вещей, ни даже разваленных остовов кораблей, все вынес в море очищающий шторм.
Солдаты головного полка растерянно стояли у городских ворот, во все стороны крутя головами и разинув рты. Их товарищи, длинной змеей выстроившиеся вдоль дороги, начинали волноваться и криками привлекать к себе внимание военачальника Матунгулана, желая узнать, что случилось за воротами. А люди не верили своим глазам. Город был напоен тишиной, теплотой и свежестью, словно небо заплакало и своими слезами очистило грешную землю ото всей скверны. И теперь здесь можно начинать сначала.
- Ваши высочества, - старый генерал подъехал к двум молодым воинам на великолепных конях, которые стояли во главе армии, - ваши высочества, я бы предположил, что здесь какой-то подвох, засада врага, что-либо подобное, но мой инстинкт, которому я привык доверять, утверждает обратное. Мне кажется, что город свободен и спокоен. А враг отступил.
- Мне тоже, - сказал коренастый веснушчатый принц Сун - наследник престола и надежда всей страны.
- И мне, хотя я боюсь, не ошибаемся ли мы в угоду противнику, - помялся младший принц.
- Мы заходим в город в полной боевой готовности. Я прикажу людям не расслабляться, - поклонился Матунгулан.
- Мы полагаемся только на тебя, - милостиво произнес наследник.
Бесчисленные полки армии Аллаэллы входят, в свой родной город. Множество солдат - уроженцы Аккарона, и потому они особенно близко к сердцу воспринимают судьбу города.
- Двигаться к королевскому дворцу! - передают вестовые приказ генерала.
И разноцветная змея послушно струится извилистыми улицами к центральной площади, на которой возвышается жемчужина Аккарона - королевский дворец. Вокруг никого нет, никакие враги не выскакивают из подворотен с хриплыми криками и не нападают на людей. Но полки идут, ощетинившись копьями и обнажив длинные мечи. Люди больше не хотят рисковать.
- Либо Шахар гораздо сильнее, нежели я мог себе представить, доверительно обращается Сун к Матунгулану, - либо это настоящие птицы. А они боятся только нас.
И действительно, пестрые стайки пташек перепархивают с ветки на ветку, пугаясь того лязга, грохота и звона, который производит двигающееся войско. Закованные в железо и сталь пехотинцы тяжело шагают по звонким булыжникам мостовой. Цокают копытами кони, громыхает все, что только может громыхать, подскакивая на неровностях дороги. Когда первые ряды головного полка добираются до центральной площади, носящей имя Королевской, дорогу им преграждает жрец храма Малаха га-Мавета.
- Ваше величество! - восклицает он, протягивая руки к принцу Суну. - Ваше высочество! И вы, ваша светлость, - кланяется он старому генералу, который носит титул князя. - Я счастлив сказать, что наш город вчера посетили трое бессмертных, которые и очистили его от напасти. Мир установлен, ваше величество! Правьте нами мудро и справедливо. А знак для вас оставлен во дворце!
Жрец не производит впечатление сумасшедшего или фанатика, он знает, что говорит. Правда, заметно, как сияют его глаза, как он гордо стоит, высоко подняв голову, но если трое бессмертных действительно говорили с ним, то это можно понять.
- Спасибо за добрую весть, - произносит принц Сун, от которого не укрылось, что его уже именуют "ваше величество". - Должен ли я понимать, что король... отец мой мертв?
- Он ждет вас во дворце. Он оплатил свои ошибки, - тихо произносит жрец, и в его голосе слышится оттенок грусти.
- Ну что же. - Сун спешивается, бросает поводья подбежавшему солдату.
И брат, и Матунгулан, и человек двадцать - двадцать пять старших офицеров следуют его примеру. Раздается короткая команда: солдаты выходят вперед, готовые сопровождать своего короля и повелителя.
- Ты пойдешь с нами, - говорит Сун. - И если ты действительно вестник бессмертных, то быть тебе верховным жрецом Аккарона.
- Ах, ваше величество, - улыбается жрец. - Именно теперь, после того как я увидал их, это неважно.
- Прекрасно,- вступает в разговор Матунгулан. - Ведь это мечта - иметь верховным жрецом того, кому важно совсем иное.
Они смеются, поднимаясь по бесконечной лестнице, ведущей на второй этаж.
Там, в огромном пиршественном зале, освещенном солнечным светом, за необъятным обеденным столом сидят двое: король Фалер и его маг Шахар. Солнечные блики играют на поверхности их тел, отражаются от них, мечутся по стенам и слепят вошедших. Потому что тела и одежда этих двоих полностью из золота, и только перекошенные ужасом лица - живые...
А в это время в оазисе, расположенном в самом центре пустыни Урукура, где находится древнейший в мире храм Джоу Лахатала, сам Змеебог стоит в некотором замешательстве перед огромным зданием. Черный храм Лахатала, славящийся на весь Арнемвенд своей красотой и мудростью вайделотов, встретил его не так, как обычно. Бессмертный давно не бывал здесь, не столько гневаясь на непокорных своих служителей, сколько не желая с ними спорить, потому что они были заведомо правы, поддерживая в свое время Кахатанну. И только когда он узнал, что в пустыне поочередно пропали ийя, отправившиеся на совет к вайделотам, и отряд саракоев, посланный на их поиски, Змеебог понял, что наступила его очередь.