Каэтана поворачивается к нему:
- Наши сангасои не сойдут с ума - мы же пропали, как испарились?
- Они и не заметят, - отвечает Время, - мы вернемся в ту же секунду.
- Спасибо.
- Это моя работа, - многозначительно произносит толстяк.
Хортлаки тем временем оживленно переговариваются. Наконец вперед выходит один - он повыше остальных, и огромные глаза желтого цвета смотрят уверенно и с достоинством.
- Я Сихи, - представляется он, подняв вверх лапку. - Мы решили поведать вам то, чего вы еще не знаете, потому что столь малое событие обычно ускользает от внимания столь великих.
Сихи делает знак, и к нему медленно ковыляет самый лохматый, маленький и ушастый хортлак, какого только можно найти на Варде.
- Я Мика, - лепечет он. - Это я был среди тех, кто присутствовал при смерти Бордонкая. У меня есть история, которую нужно знать всем. Я слышал ее в Сихеме, не слишком давно.
- Не слишком давно по меркам хортлаков, это когда? - спрашивает га-Мавет, но Астерион знаком останавливает его:
- Потом узнаем.
Мика, довольный таким вниманием к своей скромной персоне, потоптался на месте, привстал на цыпочки и заговорил.
Это был удивительный голос - низкий, тяжелый бас, в котором звенели такие нотки, от которых слушателям становилось не по себе. Так, казалось Каэ, должны разговаривать убийцы. Такой голос мог быть еще у Йа Тайбрайя.
- Слабые жители городов тратят свою жизнь зря. Им никто не сказал, что те вещи, которым они так поклоняются, - бесполезны. Посмотрите, как они кичатся своими одеждами и украшениями. Но мы, воины, знаем наверняка, что одежда не прокормит в голодное время, а золото не утолит жажды в зной. Слушайте первый закон! Все воины моего племени будут нуждаться только в настоящих вещах: хорошем оружии, покорных женщинах и быстрых и послушных конях. Если же я замечу того, кого обуревает демон алчности, я своими руками вырву ему глаза и заставлю съесть их...
- Голосок такой, что того и гляди - вырвет и накормит, - говорит задумчиво Барнаба, который и сам не перестает грызть все это время один за другим сочные плоды.
- Надо отдать должное этому свирепому вождю - он говорит довольно разумные вещи, - замечает Каэ. - Почему он привлек внимание Мики?
- Что было дальше? - мягко спрашивает Астерион.
- А потом я убежал, испугался, - говорит хортлак уже обычным голосом.
Га-Мавет и Арескои переглядываются. Они не понимают, почему хортлаки рассказали им именно эту историю. Каэтана мнется на месте.
- Я очень рада была бы еще задержаться здесь, - говорит она, - но нам с Барнабой нужно торопиться. Я иду в горы - встретиться с богами йаш чан - Ан Дархан Тойоном и Джесегей Тойоном. Встретимся позднее. У меня.
А что касается этого свирепого воина, то таких, как он, на Варде, может быть, и немного, но сейчас это не имеет никакого значения. Я очень благодарна тебе, Мика, за твою историю, но сейчас важнее, что расскажут мне мои предшественники. А когда я вернусь, обещаю, что обязательно еще раз тебя выслушаю - внимательнее. Спасибо вам, до свидания!
Она кивает головой и исчезает в пространстве. Следом за ней уходит и Барнаба, помахав всем на прощание.
Богиня Истины должна была бы помнить, что нет на свете малозначительных историй, что все связано, все способно повлечь за собой какие-то события. Тем более ей нужно помнить, что хортлаки гордятся своими историями и не станут на людях рассказывать ничего нестоящего и неинтересного, если в том нет великого, пусть и не видного с первого взгляда смысла. Богиня Истины не должна быть торопливой, суетливой и невнимательной. Ей это запрещено самим именем и положением. Но не нашлось никого в огромной и бескрайней степи, чтобы остановить Каэ, чтобы крепко взять ее за руку и удержать на месте, чтобы прикрикнуть на нее, в конце концов.
- Я же... - Мика растерянно протягивает мохнатые лапки к тому месту, где она только что стояла, - меня же...
Он опускает голову и понуро отходит прочь. Трое бессмертных сидят рядом, размышляя.
- Ты думаешь, на это следовало бы обратить внимание? - наконец спрашивает Арескои у Астериона.
- Обязательно. Хортлаки зря истории не рассказывают. И что это Каэ, не разобравшись, убежала?
- Значит, были причины, - бормочет га-Мавет, который с некоторых пор свято уверовал в непогрешимость Истины.
- Нет таких причин, - сердится Астерион. - Мика же старался. Хоть бы расспросила его.
- А мы на что?
Боги приглашают маленького хортлака присоединиться к их компании.
- Тебя чем-нибудь угостить? - спрашивает Арескои и замечает упрек в глазах степного духа. Он повышает голос и громко говорит: - Я был бы рад угостить почтенных хортлаков, чем они пожелают!
- Мы почтенные, - тараторит рыжий мохнатик, подходя к нему. - Мы милые и благовоспитанные, с нами интересно и заманчиво. Если нас не обижать, мы становимся приятны в обращении, любезны и очень полезны в разговоре. Угощайте нас вкусно!
Даже когда боги сидят, хортлаку приходится высоко задирать голову, чтобы заглянуть им в лицо.
Арескои переглядывается сначала с братом, затем с Астерионом, затем объявляет:
- Угощение для маленьких друзей! - и хлопает в ладоши.
На траве возникают блюда с фруктами, мясом, овощами и белым хлебом. Выстраиваются рядами кувшины с хмельным пивом и медом. Довольные мохнатики сбегаются поближе к богам и усаживаются длинными рядами в ожидании лакомств.
- Берите сами, кому что нравится, - приглашает Победитель Гандарвы.
Он бы и сейчас не стал признаваться вслух, но странное чувство рождается в его душе. Маленькие, пушистые, говорливые создания - такие беспомощные и беззащитные - становятся ему необходимы. Ведь он может их уберечь и защитить. Он не понимает, как у него хватило жестокости выпустить стрелу в такое крохотное существо. Воистину, ненависть отбирает разум и душу - права Каэтана. Только что же она не дослушала Мику? Что случилось? Арескои оборачивается к хортлаку, который не участвует в пиршестве с остальными, а сидит понурившись.
- Что, Мика? - спрашивает он.
- Убежала, - вздыхает тот, - не стала слушать историю. Что теперь с ней будет?
- А почему ты считаешь, что это так важно? - спрашивает Бог Войны. - Кто это был?