- Потом был Кодеш, но он сидел в своем Аллефельде и носа сюда не казал. Но чужие его боялись, а свои и так хорошо вели себя - худо-бедно мы выжили. А вот что будет теперь?
- К чему ты клонишь?
- Должен же хоть кто-нибудь этим заняться, - вздыхает Номмо. - У тебя будет один подданный и не такой уж захудалый. Я пойду с тобой и помогу тебе, потому что враг все равно не оставит в покое того, кто этой вещью владеет. И до меня доберется, и до тебя... Может, вместе осилим задачу?
- Спасибо, - растерянно бормочет Рогмо. - Но как я могу?
- А никто не может. - Хозяин Огня поднимается и начинает важно прохаживаться перед ним взад и вперед. - Никто не может, потому что это вообще невыносимо для живого существа. Но все выносят. Помнишь предания о первой войне?
- Когда Арнемвенд пытался завоевать кто-то из другого мира?
- Ага. Враг, которого нельзя было победить. Но победили же...
- Какой ценой!!! Отец рассказывал...
- Твой отец заплатил такую же цену. Очередь за нами. Ты все решил?
- Все, - твердо отвечает Рогмо.
- И я тоже. Не спорь со старшими - мне лет на триста больше, так что слушай дедушку. Думаешь, мне так неймется бросить обжитые места, где меня все уважают, почитают и любят, и отправиться с тобой неизвестно куда, чтобы там сложить свою голову, потому что мне жить надоело? Отвечай!
- Да нет, конечно.
- И правильно, что не думаешь. Я, если хочешь знать, боюсь. Омерзительно боюсь, ужасно. Потому что я видел то, что ты только почувствовал на излете. И все равно я понимаю, что мне нужно идти. Мы все виноваты перед тобой, Рогмо.
- ???
- Ты полуэльф, и тебе никогда не давали забыть об этом, верно?
- Можно сказать и так.
- Поэтому отец и не хотел раньше времени взваливать на твои плечи груз знаний. Помогать тебе почти никто не собирался, а тяжесть-то от этого не стала бы меньше. Берег тебя. Вот и доберется, что ты теперь ровно слепой кутенок. Номмо вздохнул. - Я тоже хорош, ничего не возразишь. Не настаивал. Когда ты собрался уходить, Аэдона пришел советоваться, отпускать ли или уже готовить к правлению да объявлять всем, что ты станешь наследником. Боялся, что с тобой несчастье приключится, как с матерью.
- Он хотел сделать меня наследником?! - не поверил Рогмо своим ушам.
- Любил он тебя пуще жизни. Вот и волновался. А я - отпускай, отпускай. Не держи, мол, человечью кровь в лесу. Пусть вдоволь походит. А теперь кто тебе поможет? Моя вина, мне ее искупать. И хочу я идти или не хочу, меня уже никто не спрашивает. Мое место в дороге. Я ведь тоже не знаю всей истории, которая касается твоего наследства. Ну, не горюй, узнаем. В Гатаме, у нотариуса, Аэдона оставил завещание. И твоя мать тоже. Наведаемся туда.
- Что же это за наследство?
Номмо несколько раз оглядывается, затем принюхивается к воздуху:
- Вроде никого нет. Гарантий дать не могу, но надеяться на лучшее позволительно.
Он жестом приглашает Рогмо следовать за собой. В течение десяти или пятнадцати минут они идут по дубовой роще, выходят на поляну, посреди которой торчит как перст высокая тонкая скала - в четыре человечес роста.
- Это здесь, - говорит Номмо.
Полуэльф чувствует, как по земле от скалы к нему бегут ощутимые токи не то тепла, не то доброты.
- Гляди и запоминай. Никто из эльфов, кроме Пресветлого Эльфа Аэдоны, за последние пять сотен лет не видел этого места. Это священная скала Энгурры хранитель нашего леса и наших душ. Если бы не она, давешний враг всех бы тут изничтожил. Вот здесь и спасались.
- А сюда он побоялся идти? - недоумевает Рогмо. - Мне тут нравится.
- Раз тебе нравится, значит, ему тошно. Да и скала столбом не стоит.
- Как это?
- Если уж взялся быть эльфийским князем, не веди себя как деревенский простачок, - это место, напоенное силой Древнего божества. Одно из мест, которые Эко Экхенд особо оберегал и часто создавал новые, чтобы маленькие духи могли иметь пристанище, дабы их никто не обижал. Оно - как сердце этого леса. Здесь маги могут черпать свою силу, если она будет впоследствии направлена на добро. На этой поляне танцуют феи и лесные духи, сюда приносят наших новорожденных. А если сюда забредет человек и скала не изгонит его, то, переночевав возле нее, он узрит свое будущее. На тебе венец Пресветлого Эльфа Леса - подойди к святыне, пусть она благословит тебя.
Рогмо медленно подходит к скале. С каждым шагом, который приближает его к центру поляны, тело окутывается теплом и нежностью. Он попадает в волны радости и сочувствия, а боль, ледяной коркой покрывшая сердце, тает и выливается теплыми слезами.
Когда князь приходит в себя, он стоит, обнимая скалу обеими руками. Там, где только что была его щека, камень влажный.
- Прекрасно, - бормочет Номмо. - Вот и подружились. Вот и ладно.
Он нагибается к подножию скалы и начинает шустро копать. Рогмо с удивлением и непониманием следит за ним.
- Я спрятал наследство Аэдоны здесь. Вот... -пыхтит Номмо.
Наконец он выкапывает довольно глубокую ямку. На самом дне лежит маленький сверток. При виде его полуэльф чувствует жестокое разочарование - он ожидал увидеть какое-то грозное оружие или немыслимое сокровище. Ну что еще может интересовать врага? А Номмо протягивает ему на раскрытой ладошке тряпочку, завязанную узелком. Похоже, что в ней лежит предмет не больше виноградной улитки.
Но Рогмо почтительно берет сверточек и развязывает тряпицу.
Перед ним перстень из зеленого золота с отогнутыми зубчиками оправы.
Камня в нем нет.
- Что мне теперь делать? - спрашивает полуэльф у своего спутника.
Номмо укладывает маленькую сумочку со всякими полезными вещами собирается в дорогу.
- Наточи меч, проверь лук и стрелы, - откликается он. - Возьми орехов и сушеных фруктов, все равно все остальное пропадет в дороге. Орехов бери побольше - они сытные, и их легко нести.
- Я знаю.
- Тогда зачем меня спрашиваешь?
- Я спрашиваю не об орехах, а о наследстве.
- Тут все еще проще, чем с орехами.
- Не представляю себе, как такое может быть.
- А я не представляю себе, как у мудрого Аэдоны мог родиться такой несмышленый сын. И нечего сваливать на человечью кровь - твоя мать была самой мудрой и прекрасной из всех княгинь Энгурры. Твое дело хранить перстень от врага и искать камень для него, чтобы враг не завладел им раньше. Все просто.
- А как же я найду камень? - горячится Рогмо. - Ты знаешь, где он может быть?