Он озабоченно посмотрел на меня. Это был не тот обходительный, уравновешенный барон фон Рихтгофен, каким я привык видеть его ежедневно, выполняя обязанности начальника одного из отделов Имперской Разведки.
Я сел, отметив про себя продуманное расположение четырех вооруженных агентов в комнате и стоявших молча в стороне еще четырех человек, приведших меня сюда.
– Продолжайте, сэр, – сказал я официально, что соответствовало происходящему. – Я понимаю, дело есть дело. Полагаю, что в свое время вы скажете мне, что произошло.
– Я должен задать тебе ряд вопросов, Брайан, – расстроенно произнес Рихтгофен. Он сел (морщины на его лице вдруг показали, что ему уже почти 60), провел рукой по гладким седым волосам, потом резко выпрямился и решительно откинулся на спинку стула.
– Какова девичья фамилия твоей жены? – выпалил он, словно прыгнул в холодную воду.
– Люнден, – ровным голосом ответил я.
В чем бы ни заключалась эта игра, я решил участвовать в ней. Манфред знал Барбро дольше, чем я. Ее отец служил с Рихтгофеном агентом Империума тридцать лет.
– Когда ты встретил ее?
– Примерно пять лет тому назад – на королевском летнем балу. В тот вечер, когда я приехал сюда…
– Кто еще был там, в тот вечер?
– Вы, Герман Беринг, капитан Винтер… – я назвал с десяток гостей, присутствовавших на этом веселом балу, закончившемся так трагически из-за нападения бандитов из кошмарного мира В-1-два. Винтер погиб от ручной гранаты, которая предназначалась для меня, – добавил я.
– Какова была твоя профессия… раньше?
– Я был дипломатом США, до тех пор, пока ваши парни не похитили меня и не доставили сюда. – Последнее было ненавязчивым напоминанием о том, что, каковы бы ни были причины, заставлявшие моего старого друга в этом другом Стокгольме допрашивать меня как чужого, мое присутствие здесь, в мире Империума, было прежде всего его идеей. Было ясно, что Рихтгофен почувствовал эту шпильку, ибо он некоторое время перебирал на столе бумаги, прежде чем задать следующий вопрос:
– В чем заключается твоя работа здесь, в Стокгольме 0-0?
– Вы предоставили мне прекрасную работу в разведке в качестве офицера надзора Сети.
– Что такое Сеть?
– Это континуумы параллельных миров, матрица одновременной действительности…
– Что такое Империум?
Это был один из тех скоропалительных допросов, которые проводятся, чтобы сбить человека с толку и заставить изменить линию поведения. Не самый удачный способ беседы для двух друзей.
– Правительство всех вероятных миров линии А, находящееся в мире 0-0, в котором был создан генератор МК.
– Что сокращено буквами МК?
– Максони-Копини – имена ребят, которые изобрели эту штуку еще в 1893 году.
– Каким образом используется эффект МК?
– Создан привод, при помощи которого приводятся в движение шаттлы Сети.
– Где осуществляются операции?
– Во всех мирах линии А, кроме Зоны Блайта, или, как говорим мы, оперативники, везде, кроме Зоны Поражения.
– Что такое Зона Блайта?
– Каждая линия А в пределах тысяч параметров линии 0-0 представляет собой адский мир Чациачии или…
– Что вызвало появление Зоны Блайта?
– Неправильное обращение с эффектом МК. Ваши парни, сэр, здесь, на линии 0-0, были единственными, кто научился правильно управлять…
– Что такое линия 0-0?
Я обвел рукой вокруг:
– Этот мир, в котором мы сейчас находимся. Мир, где поле МК…
– Есть ли у тебя шрам на правой ступне?
Я улыбнулся.
– Угу. В том месте, куда попал главный инспектор Бейл, между большим пальцем и…
– Почему тебя доставили в мир Империума?
– Я нужен был вам, сэр, чтобы выдать меня за диктатора района, известного под названием Киайта.
– Имеются ли другие жизнеспособные линии А в пределах Блайта?
Я кивнул.
– Две. Одна – это опустошенное войной место с датой Общей Истории около 1910 года, другое – это мой родной мир, известный под шифром В-1-три.
– У тебя шрам от пули на правом боку?
– Нет, на левом. У меня также есть…
– Что такое дата Общей Истории?
– Это дата, когда истории двух различных линий А разошлись, образуя параллельные миры.
– В чем заключается твое первое задание в качестве полковника разведки?
Я ответил на этот вопрос и на множество других. В течение следующих полутора часов он задавал мне вопросы интимные и служебные, спрашивая о вещах, известных только мне и ему. И все это время восемь вооруженных мужчин молча стояли за моей спиной.
Мое терпение уже иссякало, когда генерал, вздохнув, положил обе руки на стол. Мне показалось, будто он только что опустил в ящик стола пистолет и посмотрел на меня с улыбкой.