Элли чувствовала себя ужасно, сваливая на голову Эм Джей свою отставку, сразу после смерти ее отца. Компания выслала всем сотрудникам официальное уведомление, что Марк Уиттон скончался, и Элли беспокоилась за Эм Джей и Мэдисон, не в силах представить себе, как они справляются с таким горем. Она хотела чем-нибудь им помочь, что-нибудь сделать, но, зная, что не может, просто послала им обеим цветы и открытки. И пусть такой формальности было не достаточно, когда дело касалось потери близкого человека, особенно родителя, она решила, что это лучше, чем ничего. К своему стыду, Элли постоянно думала о том, что Эм Джей вынуждена была проходить через все это в одиночку. Конечно, она не была одинока в полном смысле этого слова, ведь с ней была ее сестра. Но у Мэдисон был муж, Дуг, а у Эм Джей не было никого. Думать так с ее стороны было глупо и совершенно бессмысленно, но Элли до сих пор верила, что может каким-то образом что-то сделать для Эм Джей… как-нибудь помочь ей.
Девушка с облегчением вздохнула, когда, наконец, достигла своей машины, но прежде чем открыть дверцу, она остановилась и обернулась, бросив грустный тоскливый взгляд в сторону черного Jaguar, припаркованный возле лифта.
Если бы ты только позволила мне, Эм Джей… Я могла бы стать той, кто был бы там с тобой рядом, подумала Элли.
Ведь когда-то они были друзьями… коллегами… товарищами по команде. Элли по-настоящему наслаждалась проницательностью Эм Джей, ее остроумием, она, не переставая, поражалась ходом ее мышления. Теперь она поняла, почему Лиз Джейкобс назвала Эм Джей «увлекательной», и была с ней полностью согласна.
Элли снова задалась вопросом, что Эм Джей чувствует сейчас… Именно в данный момент. Грусть? Злость? Безразличие? Сидит ли она в своем офисе, усердно работая, словно ничего не изменилось? Или же она стоит в темноте и грустно смотрит в окно, созерцая жизнь и все ее тайны? Так много вопросов и ни одного ответа, когда дело касалось Эм Джей Уиттон.
Элли снова посмотрела на Jaguar, как вдруг поняла, что он стоит совсем недалеко от ее Volkswagen. Конечно же, Эм Джей заметила его… она знала, что Элли здесь.
Интересно, она знает, что я ухожу? Снова подумала блондинка. Интересно, она в ярости или спокойно отнеслась к этому известию? Элли задумалась, чувствуя, как сжимаются ее внутренности, и сосет под ложечкой.
Она все еще злилась и была обижена на Эм Джей, хоть и убеждала себя в обратном. Она хотела расстаться с ней в хороших отношениях, но напряженность между ними, казалось, резко уменьшила шансы на мирное расставание. И хотя Элли чувствовала, что имеет полное право исчезнуть, не сказав ни слова Эм Джей, она знала, что будет сожалеть о своем поспешном решении, совершенном в гневе. Девушка часто спрашивала себя, что произойдет, если они все-таки встретятся перед ее уходом. Ее напряжение достигло критической точки. Ей нужно было найти компромисс.
Может быть, мне стоит пойти и встретиться с ней прямо сейчас… покончить с этим? Думала Элли, кусая губы, продолжая томиться возле машины. А, может быть, и нет… может быть, я должна просто подождать и посмотреть, что произойдет в понедельник утром? Нет… тогда я сойду с ума, думая об этом все выходные. Девушка вздохнула и снова закатила глаза, ненавидя себя за нерешительность.
Черт возьми, ее отец только что умер… Сомневаюсь, что ее волнует мой уход также сильно, как он волнует меня, решила Элли. По крайней мере, я должна проявить порядочность и принести ей свои соболезнования лично… разговор о моем увольнении может и подождать.
Закрыв глаза и мотнув головой, Элли сделала глубокий вдох и направилась к лифту. – Я или глупая или сумасшедшая…, – пробормотала она и, нажав на кнопку, с замиранием сердца стала ждать.
Целую минуту Элли стояла перед офисом Эм Джей, решая заходить ей или нет, руки вспотели и дрожали, а сердце бешено колотилось в груди. Президент была внутри, и, хотя в самом офисе было темно, через едва приоткрытую дверь кабинета виднелась крошечная полоска света, и был слышен легкий шум перебирания бумаг.
Зачем я здесь? Зачем я делаю это? Спрашивала себя девушка, недоумевая, какие силы заставили ее прийти сюда. Я просто принесу ей свои соболезнования, а затем уйду… быстро скажу «сожалею» и уберусь отсюда, подумала она и кивнула, соглашаясь молча с собой.
Элли шагнула вперед и трепетно заглянула в открытую дверь. Эм Джей стояла за столом, небрежно листая огромную кучу почты и документов. Вся ее поза была ярко выражена и говорила об усталости, ее темные волосы были распущены и свободно лежали на плечах, на ней были мятые джинсы и футболка, совершенно нетипичные для нее. Эм Джей Уиттон выглядела разбитой и утомленной.
Почувствовав чужое присутствие, Эм Джей подняла глаза и поймала на себе интенсивный нефритовый взгляд. Время, казалось, остановилось, две женщины, не отрываясь, смотрели друг на друга.
Эм Джей была искренне потрясена, увидев Эллисон. Потрясена… и обрадована одновременно. Кроме Мэдисон, она не желала никого видеть, и в особенности Элли. Она не хотела ее видеть, потому что теперь знала, что чувствует к ней. Она признала свои чувства, и теперь эти проклятые мысли обуревали ее каждую свободную минуту.
Ложась спать и глядя в потолок, в неясных тенях она видела лицо Элли… просыпаясь утром и смотря в окно, через которое проникал дневной свет, она видела Элли… одеваясь и бросая взгляд в зеркало, она видела в нем Элли. Красивая молодая женщина занимала все ее мысли. Дня не проходило, чтобы она не вспоминала ее нежную кожу, тепло ее тела, ее вкус. К глубокому огорчению Эм Джей, Эллисон стала ее навязчивой идеей, угрожающей свести ее с ума.
И теперь, видя это видение перед собой, она испытывала непреодолимое желание протянуть руку и коснуться Элли, схватить ее и не отпускать. Ей нужно было ощутить ее сердцебиение… впитать в себя ее жизненные силы… избавить себя от этого зловония смерти и убедиться, что она все еще жива и не одинока в этом мире. Она не хотела больше быть одна… Больше никакого отрицания… никаких игр, больше ей это было не нужно. Она хотела, Эллисон, и вот она здесь… прямо перед ней, излучающая красоту, жизнь и… любовь. Слова Мэдди эхом отдались в голове: «…Наверное, она хочет быть ближе к тебе». Господи, она тоже хочет быть ближе к ней – так близко, проникнуть ей под кожу, найти приют своему израненному сердцу.
Она абсолютно и полностью была влюблена в Эллисон.
О, Боже мой… Эм Джей едва могла дышать.
Не замечая волнение брюнетки, Элли неуверенно вошла в кабинет, чтобы с более близкого расстояния взглянуть и изучить синие глаза женщины, которая причиняла ей боль, злила и заставляла необъяснимо желать себя. Но, заглянув в бледно-голубые глаза, она не увидела там ни высокомерия, ни угрозы, ни насмешки; на нее смотрели совершенно другие глаза. Отсутствовала былая сосредоточенность, в них застыла неуверенность, усталость и раскаяние… ужасные страдания и глубокая боль плескались в синих глубинах. Перед ней уже стояла не Сирена,… а измученная душа, и Элли захотелось спасти ее от мук, на которые та обрекла себя.
Но сейчас для этого было уже слишком поздно. Эллисон уже приняла решение. Изменения уже пришли в движение.
Элли была так занята собственными мыслями, что не заметила, как подошла к Эм Джей, и теперь стояла прямо перед ней, глядя на ее скульптурное лицо в ее непостижимые лазурные глаза.
Боже, как же я скучала по ней… Как такое вообще возможно? Подумала блондинка, чувствуя, как ее сердце захлестнула волна тоски и недоверия.