Хотя бы предупредила!
Несколько раз Сталос приближал к себе изолированный участок и тут же испуганно отводил его в сторону. Смотреть, как милой Лассе меняют энергетическую природу, было страшно. Кричала ли она? Наверное, кричала. Как не кричать, когда тебя режут? Бездушные автоматы! Нелюди! Эти нежные спирали, эти волнующие завитки…
Сталос неожиданно так распалился, что по сфере тьмы вокруг коллапсара просыпались искры. Ах, надо было бы собрать то, что от нее осталось, подумалось ему. Все части. Если уж… Если вдруг… Подышав, он успокоился и подтянул распухшие от частиц поля. Нет-нет, никаких торопливых решений. Сначала стоит посмотреть.
Сталос подвинул к средоточию информационный пакет. Наблюдение за операцией на Лассе было доступно с любой из четырех миллиардов точек. Хоть с кончика тонкого плазменного жала-скальпеля.
Ласса, Ласса!
Он выбрал точку прямо над ней и запустил воспроизведение. Звуки и свет обрушились на него, потом Сталос увидел знакомые контуры, распластанные на гравитационном щите. Бедная Ласса была бледнее и прозрачней обычного, но излучала ровные, спокойные волны. По поверхности ее тела, вызванные напряжением, то и дело пробегали дуги коротких газовых разрядов.
Сталос услышал неразборчивую команду, вокруг Лассы закружили, протекая друг в друга, неясные силуэты, свет звезд, работающих светильниками, сделался нестерпимо ярок. Тонкий алый луч завис над Лассой.
Проход его был беззвучен. Он отсек несколько тысяч километров тела, и фигуры помощников того, кто управлял лучом, просто сбросили оказавшуюся лишней часть с гравитационного стола. Мазок из застывших ионизированных частиц на его поверхности походил на свежую кровь. Сталос содрогнулся. Он увидел кувыркающиеся в пустоте конгломераты элементов, распадающиеся поля и энергетические цепочки. Ему казалось, каждый электрон кричит на собственном языке.
Но этого экзекуторам показалось мало. Луч протянулся вновь и лишил Лассу части тела уже с другой стороны. Привычное движение — и усеченная «ткань» слетела прочь со стола. Жалобный всплеск родился в инфракрасном диапазоне. Брызги стона рассыпались в пустоте. Распятая Ласса скрючилась, сжалась в ожидании следующей стадии. Внутри нее хаотично метались атомные структуры.
К ней вроде бы наклонились, и Сталос представил, как Лассе промокают тампоном потный лоб и просят еще немного потерпеть. Операция сложная. Потребуется еще какое-то время. Как ваше самочувствие?
А Ласса отвечает: доктор, я не чувствую ни рук, ни ног.
Запись продолжалась около десяти часов. Не в силах смотреть все, Сталос проматывал самые жуткие отрезки. Хирурги, кажется, сменяли друг друга, иногда отходили, словно им нужно было перекурить, пообщаться, выпить. Тело Лассы кроилось безжалостно, сначала большими кусками, потом все более мелкими, излучения били в нее, и она отзывалась, выстреливая из себя или языки жаркой тепловой энергии, или россыпи свободных нейтронов.
Скоро размеры Лассы сделались такими микроскопическими, что Сталос сменил несколько ракурсов прежде, чем смог ее разглядеть. Для нее подготовили прозрачный бокс, и то, что осталось от Лассы, экранированное от вредных излучений, полупрозрачной тряпочкой повисло в невесомости. Ни мягких впадинок, ни нежных спиралей. Разве это она? — со страхом подумал Сталос.
Дальше началась ювелирная, очень напряженная работа. Был создан костяной, кальциево-белковый скелет и подан внутрь бокса. Ласса как бы пропитала его собой, обвилась вокруг. Внутри скелета тонкими алыми и желтыми набросками проступила сосудистая система, загустела органами, часть ее проросла в кости. За сосудистой системой, будто стихийный сорняк на благодатной почве, разрослась, раскинула тонкие отростки система нервная, серая губка головного мозга вспухла в срезе черепа.
Сухожилия, мышцы, многочисленные органы — все это появлялось перед глазами Сталоса, чтобы тут же поселиться в формируемом теле, которое скоро стало казаться ему плотно утрамбованным, неряшливо сшитым, грозящим вот-вот взорваться от физиологических излишков мешком. Кожный, а затем и волосяной покровы спрятали от любопытного взгляда саму Лассу. Была ли она? Осталась ли она там?