Но прежде предстоял разговор с Ростиславом, во время которого хорошо бы намекнуть сыну великого князя, что не надо откалываться от Союза и что наш род на такое не согласится.
Хорошо бы… Вот только теперь я не знал, что делать. Если до сегодняшнего дня я имел какое-то влияние в семейном совете, то сейчас оказался полностью отстранён от дел, а значит, судьба рода будет решаться без моего участия. Но Союз требовалось сохранить — этой идеей я проникся всей душой и намеревался сделать для этого всё возможное, что от меня зависит. Но что можно сделать, когда ты — никто? Моей силы оказалось недостаточно, чтобы стать авторитетом в глазах старших членов рода. Я был слишком молод, к тому же в наше время деньги и состояние ценятся гораздо больше, чем высокий энергетический ранг.
Есть лишь одна возможность обрести авторитет и войти в семейный совет: разбогатеть и завладеть значительной долей в родовой корпорации. Иначе так и останусь никем. Был, конечно, и другой путь: пойти учиться в школу госбезопасности и посвятить жизнь борьбе со всевозможными заговорами и государственными преступлениями. Такой вариант тоже рассматривался, но перспектива работать на правительство душу не грела. Помочь чем-то — это одно, становиться частью системы, винтиком, инструментом в руках властей — совсем другое. Сейчас я был относительно независимым человеком и намеревался таким оставаться и впредь.
— Да ладно, ерунда всё. Расслабься, — произнёс Лёха, выдержав паузу. — Всё решится. Ты, кстати, чем займёшься-то с осени? В нашу академию пойдёшь, да?
— Не знаю, не решил пока, — ответил я, не желая вдаваться в подробности.
— А я знаешь, что хочу сделать? Вот сдам сейчас экзамены — поеду в спецотряд.
Я вопросительно посмотрел на брата: он серьёзно или прикалывается?
— Воевать, что ли хочешь? — спросил я.
— А хоть бы и воевать, что такого? Витя Тучков тоже поедет, если родители разрешат. Вот мы и думаем. Там ещё и платят, между прочим.
— И много платят?
— Мало. Тысяч двести в месяц, наверное, если ты не офицер. Но я же не за деньгами еду. Зачем мне деньги, если наследство будет? Я князь или кто? Наши предки воевали, а чем мы хуже?
Я хмыкнул. То ли Лёха не такой уж и раздолбай, каким я его считал всё это время, то ли… просто с жиру бесится. Устал от пьянок и клубов, вот и захотелось экзотики. Если верить словам Оболенской, спецотряд был чуть ли ни летним лагерем для знатных отпрысков. Это для простого солдата армия — ад, а этим оболтусам — тусовка с экстримом. Аристократическая молодёжь в большинстве своём не стремилась служить, но романтизация войны и боевых подвигов всё же была распространена в их кругах, поэтому всегда находились смельчаки, желающие проверить себя на прочность, показать свои силы. Такие-то и ехали в спецотряд.
Но опять же, если верить словам Оболенской, княжеские и боярские отпрыски воевали редко. С их практическим применением имелись некоторые трудности. Военному командованию спецотряды почти не подчинялись, ибо негоже князьям и боярам слушаться какого-то простолюдина, пусть и в погонах. Их можно было только попросить что-то сделать. Да и нравы в таких подразделениях царили архаичные, когда подчиняются не тому, у кого должность, а тому, у кого авторитет — прямо как в старину, в феодальной армии. По сути, спецотряды и являлись подобием феодального войска, адаптированного к современным реалиям.
Но толку от них было мало. В крупных войсковых операциях спецотряды не участвовали. Там требовалась слаженность действия, а в княжеско-боярском ополчении ни о какой слаженности и речи идти не могло.
Однако военное командование всё же придумало, что делать с данными подразделениями. Спецотряды широко применялись для разведки и диверсий, то есть там, где необходимо действовать малой группой и лезть в самую задницу. В этом энергетики преуспели. Они шли туда, где для обычных людей — смерть, выполняли задания и возвращались в целости и сохранности, ведь высокоранговый энергетик при правильной выучке был в разы живучее простого человека на поле боя.
— А что? Может, тоже поедешь? — спросил меня Лёха. — Говорят, там прикольно. Конечно, дисциплина и прочая хрень — это так себе, но зато пушки и техника. Может, даже получится поучаствовать в чём-то эдаком.
— Я уже поучаствовал в чём-то эдаком, — буркнул я. — На всю жизнь хватило.
— Не, ну тут-то другое!
— Да… — я махнул рукой. Хотел ещё что-то добавить, но передумал. Ему не объяснишь.
— Как хочешь, — пожал плечами Лёха. — Так ты придёшь сегодня?
— На яхту? Не знаю.