<p>
Пастушенко: А я лечу и не знаю, что мне делать – ведь такая ситуация никакими инструкциями не была предусмотрена. Лечу и думаю. Какая у «Искры» сейчас скорость? Вспоминаю, что после отделения от второй ступени, должна уже быть скорость за четыре тысячи метров в секунду, и она постоянно растет, поскольку двигатель третьей ступени работает. Где я сейчас нахожусь? Прикидываю, что в момент отделения третьей ступени от второй, расстояние до Байконура уже должно было быть больше четырехсот километров. И оно тоже с каждой секундой все увеличивается и увеличивается. Система управления «Искрой» имеет ручной режим отделения от ракеты-носителя. Но можно ли его задействовать сейчас, на этапе работы третьей ступени? Или уже нужно подождать, пока корабль не выйдет на околоземную орбиту? А если не выйдет? Если у ракеты-носителя не хватит топлива, чтобы вытащить на орбиту и грузовик, и меня с «Искрой»? Ведь изначально на орбиту должен был выйти только «Прогресс». Хотя должны же быть какие-то ресурсные запасы топлива… А если отделяться сейчас, на участке работы третьей ступени? Можно ли садиться в таком режиме? Где я сяду? В каком районе? А если я улечу в Китай? Да еще на совершенно секретном аппарате? Или вообще в Тихий океан? И какие будут перегрузки при таком баллистическом спуске? Вспоминаю, что Макаров и Лазарев в 1975 году садились в таком же баллистическом режиме при аварии на третьей ступени ракеты-носителя. Тогда перегрузочка у них была за двадцать единичек. Они выдержали. Но они были тренированными на перегрузки космонавтами. А я? При полетах на «МИГ-15УТИ» пятерочка - шестерочка «же» была - и только.</p>
<p>
Ведущий: А не хотелось рискнуть и сознательно задержаться? Перейти рубеж высоты сто километров или вообще выйти на орбиту и стать космонавтом?</p>
<p>
Пастушенко: Знаете, тогда даже не думал об этом. Честно говоря, я поначалу испугался. Ну, и растерялся немного, конечно... А уже потом взял себя в руки и стал думать. Решил: выхода на орбиту ждать не буду, беру управление в свои руки и выполняю аварийное отделение. Да, нас на это не тренировали. Но я же во время подготовки учил все инструкции дополнительно, сам, по своему желанию. Как чувствовал, что понадобятся… (ухмыляется). Поэтому знал последовательность всех команд, в том числе и аварийных. Нужно было только вспомнить. Даже глаза закрыл, сосредоточился – и все вспомнил, всю последовательность! Тут же одна за другой команды выполнил – нажал кнопки и щелкнул тумблерами в правильной последовательности.</p>
<p>
И сразу резкий толчок вперед. Потом гул спереди – двигатели «Искры» включились, начали отрабатывать команду на отделение и отвод капсулы от ракеты-носителя. А это означало: мы отделились и теперь движемся самостоятельно. Как говорится, находимся в свободном полете.</p>
<p>
Ведущий: Этот толчок – отделение «Искры» от третьей ступени ракеты-носителя – немедленно зафиксировал Центр управления полетом в Подмосковье. Управленцы напряглись: что происходит? Авария носителя? Но толчков больше нет, двигатель работает устойчиво. Посчитали, что был какой-то сбой в передаче телеметрической информации с борта ракеты-носителя.</p>
<p>
Пастушенко: А двигатель на «Искре» проработал довольно долго, пока не отключился автоматически. Ведь система управления моего кораблика не знала, что мы отделяемся на этапе работы третьей ступени, в верхних слоях атмосферы. Программа была заложена на отделение «Искры» при аварии ракеты-носителя на стартовом столе – да еще при аварии не простого носителя «Союз-У», а мощной системы «Энергия»-«Буран». Вот и тащил движок моего кораблика меня в сторону от условного места катастрофы «подальше и повыше». А направление импульса, между прочим, совпадало с направлением на разгон космического аппарата!</p>
<p>
Ведущий: То есть двигатель даже придал «Искре» дополнительную скорость?</p>
<p>
Пастушенко: Да еще какую! Но вот и двигатель «Искры» отключился. Тишина полнейшая. У меня ощущение, что перевернулся вниз головой и на чем-то подвис. Поднимаю взгляд – мой тигренок свободно парит в воздухе. Вот теперь все ясно. Здравствуй, долгожданная невесомость!</p>
<p>
Посмотрел в иллюминатор. Мелькает какой-то свет и что-то темное беспорядочно вертится. Ага, ясно это мой кораблик вращается. Причем сразу по всем пространственным осям. </p>
<p>
Делаю доклад на Землю:</p>
<p>
- «Двадцатый», я – «Прометей». Есть отделение от ракеты-носителя! Иду на баллистический спуск с большой высоты!</p>
<p>
В эфире только помехи трещат. Ответа нет.</p>
<p>
Вот так лечу минуту, другую, третью… Лечу, и мне непонятно: я действительно иду на баллистический спуск или все-таки вышел на низкую орбиту?</p>
<p>
Подумал, подумал, снова припомнил последовательность команд и включил автоматическую ориентацию. Зажужжали гироскопы где-то внутри приборной панели. Кораблик постепенно выправил свое положение в пространстве.</p>
<p>
Я осмотрелся. В иллюминаторах над головой и слева-справа вижу черное небо, Землю, яркое солнце над голубой полосочкой горизонта. Замечательная картина! Земля с такой высоты – удивительно красива. Особенно на рассвете. А я как раз и летел навстречу утренней заре.</p>
<p>
Вот так прошло минут пятнадцать. Перегрузок нет. Невесомость есть и никуда не исчезает. Тигренок мой, индикатор, на резиночке по-прежнему болтается. Решил, что такого длительного баллистического спуска быть не может.</p>