Тот, что пониже, лысый, впихнул парня в кресло и показал фотографию Юли.
— Это она тебя надоумила взломать компьютер Василисы Китаевой? Можешь облегчить свою участь чистосердечным признанием.
— Понятия не имею, кто такая Китаева.
— Вас зафиксировали камеры видеонаблюдений. На клавиатуре отпечатки твоих пальцев. Ездил с ней за город?
— Она сказала, что там живет ее тетка и надо посмотреть на ее завещание. Предложила пятьсот баксов. Частный компьютер. В серверы банков я не лазил. Вскрыл пару папок в машине старухи, и все.
— Этой старухе нет и сорока. Ее компьютер принадлежит крупной фирме, а она ее руководитель. В папках хранится секретная информация. Ты обвиняешься в промышленном шпионаже и хищении информации государственного значения. Тебе понятно, во что ты влип?
— Откуда я знал? У вас нет доказательств, будто я похищал информацию и ею торговал.
— Докажем. Начнем с незаконного проникновения в чужой дом, на частную территорию. Уже статья. Потом докажем остальное.
— Меня туда затащили обманным путем. Юлька сказала, будто живет там.
— И поэтому вы лезли через забор?
— Она ключи забыла.
— Ладно. Бери бумаги и пиши заявление со всеми подробностями. Потом сверим с фактами.
Парень открыл ящик стола, достал лист бумаги и начал писать.
Высокий кивнул напарнику на ящик. Мол, видел? Тот кивнул в знак согласия. В столе лежал диктофон, и оба его заметили.
Они дали дописать парню заявление, убрали его в папку. И сбили Дениса с ног.
Диктофон оказался в их руках. Минуты прослушивания оказалось достаточным.
— Я думаю, он нам больше не нужен, — сказал высокий.
Напарник достал из-за пояса короткую резиновую дубинку со свинцовым наконечником. Резкий точный удар в висок поставил точку в коротком расследовании.
В остекленевших глазах Дениса застыл страх.
Налеты ОМОНа на ночные клубы стали обыденным явлением. Клуб «Серебряная чаша» подвергался проверкам не очень часто. Здесь умели договариваться с милицией и избегать инцидентов. К тому же клуб посещали высокопоставленные чиновники, которые имели свои рычаги влияния на правоохранительные органы. Заведение держало марку, здесь лучший был в Москве стриптиз и самые красивые девушки. Ничего порочного за клубом не числилось, и его оставили в покое.
Сегодняшний ураган удивил всех. Посетителей, невзирая на лица, уложили на пол. Остальным велели оставаться на местах. Юля была не сцене и так на ней и осталась. Шмон продолжался недолго. В раздевалке девушек проверили все сумочки и личные вещи. В одной из сумочек нашли героин. Двенадцать пакетиков с зельем. Тут знали, чем грозит находка хозяйке сумочки. Там же лежал паспорт. Уже не отвертишься. Понятые, как всегда, рядом. Хозяин клуба отреагировал спокойно. Накрыли Воронину, а ее не жалко, работала последнюю неделю. Дальнейшая судьба девушки его не интересовала. Составили протокол, девушку заковали в наручники, накинули плащ на голое тело и увезли в ближайшее отделение милиции.
Три часа продержали в камере, потом вызвали на допрос. Юля держалась независимо. Она догадалась, чьих это рук дело, и была уверена, что Гена ее вытащит из передряги.
За столом сидел человек в штатском.
— Присаживайтесь, барышня.
Юля запахнула плащ и присела.
— Сто двадцать граммов героина — не шутки. Срок обеспечен.
— Бросьте дурака валять. Кто меня заказал? Признаний вы никаких не получите, адвокаты у меня грамотные, на дешевку меня не купите. Больше я вам ничего не скажу.
— А я и не требую. Берите бумагу и пишите все, что думаете. Вас подставили и так далее. Мне все равно, что вы напишете. Я провел дознание и ни к чему вас не принуждаю. Вас обвиняют, вы защищаетесь, все в порядке вещей.
Он подал ей ручку и кивнул на стопку бумаги, лежащей сбоку. На столе лежала короткая резиновая дубинка с тяжелым наконечником.
— Это так вы выбиваете признания?
Она взяла дубинку, попробовала ее на вес и отложила в сторону, после чего достала из стопки лист бумаги.
— Такой убить можно.
— Вы правы. Только это не милицейские методы. Сейчас демократия и признаний ни из кого не выбивают. Времена силовых воздействий позади.
Юля начеркала полстраницы текста с частицей «не».
— Ну вот и все. Теперь будем разбираться. Вам придется еще какое-то время посидеть здесь. Следователь решит, что делать дальше.
Девушку вывели.
Мужчина открыл портфель, достал платок и пластиковый конверт. Он взял дубинку платком, осторожно, словно та была сделана из хрусталя, и опустил ее в пакет.
Еще один час в холодной темной камере. Юля замерзла. Под плащом ничего не было, а он не спасал от холода.
Лязгнул затвор, и в камеру вошла женщина. Больше всего на свете Юля не хотела именно этой встречи. От всемогущей змеи очень трудно уйти. Много она слышала о жене своего спонсора, но не думала, что та ей займется лично. Где-то они перегнули палку.
— Я задам тебе несколько вопросов, голубушка. Ответишь честно, отпущу. Не ответишь, пеняй на себя.
Как же, такая отпустит, подумала Юля. Завалить Гену — ничего не получить. Она ему нужна, а этой змее надо от нее избавиться.
— Ну что ты на меня волчонком смотришь. Я не кусаюсь. Расскажи мне, девочка, это Гена надоумил тебя залезть в мой компьютер? Если нет, то как ты о нем узнала? Я же не кричу на каждом шагу об этом. Без наводчика дело не обошлось.
— Да. Ваш муж болтнул лишнего по пьянке. Остальное я сама додумала. Он трус и против вас не пойдет.
— И что же ты нашла в компьютере?
— Все, что искала.
— Вряд ли. Для этого вам понадобилось бы не менее двух дней, а вы за три часа управились.
— Вот вы и гадайте, чего мы добились за три часа.
— Не хочешь отвечать?
— Пошла бы ты, мамаша, куда подальше.
— Как знаешь, детка. Жаль. Всю молодость себе сгубила. Женщина вышла из камеры.
За дверью ее ожидал полковник Любезнов.
— Влепите этой сучке лет десять.
— Можно и больше за умышленное убийство, наркотики и грабеж.
— Мне плевать. За диктофон спасибо. Он на многое раскрыл мне глаза.
— Рад стараться.
Поздним вечером Василиса приехала к возлюбленной. Рая старалась не бывать на даче, когда дома Геннадий. Она знала, что раздражает его, и он давно знает об их отношениях. Супружеская пара все еще делала вид, будто они счастливы и остаются единомышленниками в делах. При этом каждый жил собственной жизнью, стараясь не раздражать вторую половину.
Раечка ждала подругу за накрытым столом со свечами. Василиса любила уют, комфорт, тишину и хорошую кухню. Сама же она не знала, как заваривают чай.
— Твое следствие закончено? — спросила Рая.
— Да. Можно ставить точку. Виновники наказаны.
— Как же ты наказала мужа?
— Я пришла к выводу, что он невиновен. Вчера ночью я сняла его ключ от дома с общей связки и повесила свой. Ключ осмотрели эксперты. На нем найдены следы пластилина. Девчонка сняла слепок с его ключа. Теперь все встало на свои места. Гена — лох, и его надо оберегать от ядовитых змей. У него никого нет, кроме его шлюх. А потребность в общении есть. Он все еще верит в свою неотразимость. Мечтает о принцессе и думает, будто его по-настоящему любят все, с кем он спит. Мироощущение школьника.
— Надо же во что-то верить. Природа одарила его многими талантами и хорошими качествами. Удача сопутствует ему всю жизнь. Он легко берет от жизни все, что ему нравится. Инстинкт самосохранения в нем спит крепким сном. Даже когда он допускает промахи и делает глупости, ты встаешь на его защиту и выгребаешь за ним дерьмо. Ты его ангел-хранитель.
— Мы десять лет вместе. Он выполняет самую грязную работу и ни на что не жалуется. Без него я такой машиной управлять не смогу. Сегодня нет надежных партнеров. Все тащат одеяло на себя. Мне некем его заменить, и в этом нет нужды. Надо продержаться на плаву пару лет — и можно сворачивать удочки. Ирак уже пал. На Иран я не надеюсь. Как там пойдут дела, неизвестно. Я давно перестала быть оптимисткой. Ладно, хватит о грустном. Давай выпьем.