– Тайя быстро соображает. Более того, – сказал Малахия, взяв ее за руку, – она делает это инстинктивно. Становится невидимой, но замечает все вокруг. Именно я предложил поручить тебе это дело, – кивнул он Тайе. – И знаю, что оно тебе по плечу.
«Поразительно, – подумала Тайя. – Впервые в жизни ей доверяли полностью. И это было вовсе не страшно. Наоборот, приятно».
– Да. Да, я справлюсь.
– О'кей. – Джек встал. – Тогда займемся делом. Джек и Ребекка вернулись в квартиру только после полуночи. Бардетт знал, что она не слишком довольна разработанным ими планом. Если бы было по-другому, он бы в ней разочаровался.
– Почему взломщиками будете именно вы с Клео? Джек с удовлетворением отметил, что в ее голосе прозвучал намек на ревность. Если только это ему не показалось.
– Во-первых, чтобы попытка взлома выглядела правдоподобной, мне нужны дополнительные силы…
– Почему именно Клео, а не Мал или Гедеон?
– Они будут патрулировать местность, следить за обстановкой. Выпьешь бренди? – спросил он, налив себе бокал.
– Нет. Но это не объясняет…
– Я еще не закончил. – Он размешал янтарную жидкость, сделал глоток, увидел, что у нее загорелись глаза от нетерпения и испытал некоторое злорадство. – Несмотря на стремительно наступающее равенство полов, к женщинам, гуляющим по нью-йоркским улицам в разгар ночи, пристают чаще, чем к мужчинам. Поэтому ваши братья будут осуществлять наблюдение, вы с Тайей – сидеть в фургончике и оказывать техническую помощь, я мы с Клео – делать дело.
Все выглядело настолько логичным, что спорить не приходилось. Но Ребекка нашла в плане другой изъян.
– Тайя очень нервничает из-за того, что ей предстоит утром.
– Тайя нервничает из-за всего на свете, но она справится. Если возникнут трудности, она их преодолеет. Потому что Мал в нее верит, а она его любит.
– Ты так думаешь? – Тон Ребекки смягчился. – Любит?
– Угу. Это видно за милю.
Ребекка шагнула вперед, взяла у Джека бокал и пригубила его.
– Нам предстоит трудный день, – сказала она, не сводя глаз с Бардетта. – Я иду спать.
– Хорошая мысль. – Джек поставил бокал, взял Ребекку за руки и прижал спиной к стене.
– Одна.
– О'кей. – Продолжая смотреть ей в глаза, Бардетт опустил голову. Сначала поцелуй был легким и дразнящим, но постепенно становился все более страстным.
Глаза Ребекки затуманились, пальцы впились в его бедра. Джек почувствовал дрожь, сотрясавшую ее тело, услышал сдавленный стон, сорвавшийся с ее губ.
И все же она сопротивлялась.
– Почему? – Он рванул ее к себе. – Скажи, почему. Ребекку тянуло к нему до боли.
– Потому что это важно. Очень важно, Джек. – Она прижалась щекой к его груди. – И это меня пугает. – Она повернула голову, провела губами по его щеке, затем легко отстранилась, сделала несколько шагов по коридору и скрылась в спальне для гостей.
ГЛАВА 22
Стояло прекрасное сентябрьское утро. В воздухе чувствовался едва ощутимый аромат палой листвы. Но человеку, который участвует в кровопролитной битве пешеходов и автомобилей и по пути в логово врага наступил на кусок жевательной резинки, не до животворного осеннего воздуха.
Она испытывала чувство вины. Хуже того, Тайя была убеждена, что выглядит виноватой. Люди, заполнявшие тротуары, могли в любой момент показать на нее пальцем.
Она остановилась на углу и уставилась на сигнал «Ждите», пытаясь сосредоточиться. Тайе ужасно хотелось воспользоваться ингалятором, но она боялась рыться в сумочке. Там было много всякой всячины. В том числе и запрещенной законом.
Вместо этого она стала считать собственные вдохи и выдохи, а затем влилась в поток, хлынувший через перекресток, как только сменился сигнал.
– Еще полквартала, – сказала она себе и покраснела, вспомнив, что ее слышат. К ее одежде был прикреплен микрофон. Все, что она говорила и что говорили ей, было слышно в фургончике, припаркованном в двух с лишним кварталах от здания компании «Морнингсайд».
Тайя боролась с желанием откашляться. Малахия услышит ее и догадается, что она нервничает. А если он поймет это, она будет нервничать еще сильнее.
Это было похоже на сон. Нет, скорее на телевизионное шоу. Сцена Тайи приближалась, и ей впервые в жизни предстояло вспоминать текст и подавать реплики.
– О'кей, – негромко, но решительно сказала она. – Я на месте.
Она открыла дверь главного демонстрационного зала компании «Морнингсайд» и вошла. Тайя знала, что видеокамеры охранной системы записывают ее изображение. Она точно знала расположение этих камер, потому что заранее изучила его с Джеком.
Тайя подошла к какой-то витрине и уставилась в нее, пытаясь успокоиться.
– Вам помочь, мадам?
Только чудовищное усилие воли помешало Тайе выпрыгнуть из туфель и вцепиться кончиками пальцев в украшенный лепниной потолок. Напомнив себе, что надпись «ВИНОВНА» на ее лбу отсутствует, она повернулась к служащей:
– Нет, спасибо. Я хочу немного осмотреться.
– Да, конечно. Меня зовут Янина. Если у вас возникнут вопросы и понадобится помощь, обратитесь ко мне.
Когда Янина грациозно упорхнула, Тайя подумала, что черный костюм в обтяжку делает эту женщину гибкой, как змея. Со скоростью той же змеи Янина дала Тайе оценку и сочла ее не стоящей внимания: Это было немного обидно, но Тайя напомнила себе, что так и задумано. На ней самой были скромный коричневый костюм и кремовая блузка, едва заметные на фоне деревянных панелей. Она избавится от этих тряпок, как только вернется домой.
Тайя подошла к бюро красного дерева и краем глаза заметила, что второй служащий – на этот раз мужчина – тоже проигнорировал ее.
Конечно, тут были и другие служащие. Перед ее мысленным взором возникла схема расположения залов «Морнингсайда». Каждый демонстрационный зал каждого этажа охранялся по крайней мере двумя остроглазыми клерками. И на каждом этаже имелась охрана. Так же, как и служащие «Уайли», они были обучены отличать потенциальных покупателей от любителей поглазеть и воришек.
Она хорошо запомнила инструкции, касавшиеся одежды и манер, необходимые для выполнения задания. Дорогой, но неброский костюм, удобная, практичная обувь, кожаная сумочка, слишком маленькая, чтобы в ней можно было спрятать что-нибудь серьезное. Все это придавало ей вид женщины обеспеченной, но не слишком светской.
Она не задерживалась подолгу ни у одной витрины, но переходила от одной к другой с рассеянным видом человека, убивающего время. Казалось, никто не обращал на нее особого внимания.
Когда в зал вошли две женщины – судя по виду, мать и дочь, – Янина тут же сделала стойку. Тайе пришлось отдать ей должное: эта девушка приметила потенциальных покупательниц быстрее, чем ее коллега-мужчина.
Убедившись, что оба служащих отвлеклись, Тайя вынула из сумочки подслушивающее устройство и закрепила под выступом бюро. Она ждала, что вот-вот прозвучит сигнал тревоги и в комнату ворвутся мужчины с пистолетами. Но когда в висках перестала пульсировать кровь, она услышала, что женщины говорят с Яниной об обеденных столах.
Тайя продолжила обход зала. Она уделила большое внимание пресс-папье в виде лягушки и прикрепила второй «жучок» к нижней стороне столика эпохи Георга III, на котором лежала эта вещь.
Когда с первым этажом было покончено, она почувствовала уверенность в себе и даже что-то замурлыкала себе под нос. Поднимаясь на второй этаж, Тайя сунула еще один «жучок» под перила. Она вспоминала схему Джека, определяла местонахождение камер и делала свою работу.
Когда к ней подходил кто-нибудь из служащих, Тайя глуповато улыбалась и отклоняла их помощь. Добравшись до третьего этажа, она увидела, что Янина показывает покупательницам обеденный стол на двадцать персон работы Дункана Файфа.
Никто на нее не смотрел.
Куда лучше всего прикрепить последний «жучок»? Пожалуй на угловом буфете в стиле Людовика XIV. Она встала спиной к камере и открыла сумочку.
– Тайя? Тайя Марш?
Тайя круто повернулась и уставилась на Аниту.
– Ох… я… гм-м… Добрый день.
– Высматриваете мое слабое место?
Кровь ударила Тайе в голову, а потом отхлынула к пяткам.