– Человек десять. Ясно. Халид там?
Пленный с ужасом посмотрел на меня.
– Ну, ну! – подбодрил я его, по-дружески похлопав по плечу.
– Да. Он там.
– Что он собирается делать? Какие его планы?
– Я не знаю, мне ничего не говорят. Кто я? Я – никто…
Я повернулся к Набату и тихо сказал:
– Передай по 148-ой: «На юго-восточной окраине села, за серпантином, НП боевиков. «Этот» – скажи – сняли. Есть пленный. База боевиков предположительно находится на южном склоне высоты «791» с координатами…» Запиши… Радист пусть сразу передает по «историку» и по коротковолновой. Всё.
Я снова присел возле парня.
– Иностранцы в банде есть?
– Какие еще иностранцы?
– Блин… Цветом лица они от нас отличаются, тупица! Негры, арабы…
– А, нет, нет. Все местные, из Ножай-Юртовского и Веденского района.
– Угу. Один ты наемник, да?
– Что?
– Ничего. Какая ваша дальнейшая задача?
– Не знаю… Сидеть здесь, наблюдать.
– Вас сменят? Смена должна сюда придти?
– Не знаю.
– Понятно… А теперь, если хочешь жить, слушай меня внимательно – приблизившись к пленному, заговорил я – Ты сейчас берешь радиостанцию и будешь себя вести так, как буд-то ничего не произошло: отвечаешь, докладываешь и все такое. Ты меня понял?
Парень с готовностью закивал головой.
– И не вздумай яйца крутить – я прекрасно знаю чеченский язык. Кхетамэ*? Со дика ву*?
– Диг ду…
– На, – бросил я пленному радиостанцию – Хо ладьегушь ву*!
Пятый по радио запретил мне «снимать» второй пост, который находился на серпантине и контролировал дорогу на Саясан. Мы сидели у нижней дороги и ждали подхода группы Пятого. И тут к нам спустился разведчик из нашего лагеря забазирования. Он отыскал меня и Набата глазами и торопливо доложил:
– Для вас радио! Центр по «историку» приказал немедленно покинуть этот район!
– Что???
Мы с Набатом недоуменно переглянулись.
– Да они что там, с ума все посходили? Коротковолновая радиостанция молчит?
– Молчит.
Я сплюнул и полез наверх. По закрытому каналу УКВ-связи «историк» с нами держал связь штаб группировки в Ханкале, по КВ-связи – Панаетов, его штаб. Если по «историку» нам отдают приказ, а КВ молчит, это значит, что кто-то в Ханкале принял мужественное решение, не согласовав свои действия с Панаетовым. Черт знает что! Группа «412» работает сейчас в интересах Панаетова, а не в интересах Ханкалы и Ханкала это прекрасно знает. Добравшись до радиста, я взял у него наушники.
– «Студент» на приеме…
– Для группы «412» – немедленно покиньте район! Ваш квадрат закрыт! Сейчас будет нанесен артиллерийский удар!
«Вот оно что! – мелькнула у меня горькая догадка – Они решили накрыть базу Халида. Но как некстати!»
– Вас не понял! Вас не понял! – ответил я – Нахожусь в квадрате… Выполняю задачу!
– 412-я, ваш квадрат закрыт! Немедленно покиньте район!
– Вас не понял! Выполняю задачу в квадрате… Вас не понял!
Одним словом, я «включил дурака». Меня зло брало, что кто-то там уже решил «накрыть» базу боевиков, не смотря на то, что операция «Беной» в самом разгаре. Да, скорее всего, там и не знали о сути операции. Решили, что разведчики нашли базу и теперь ее немедленно надо уничтожить, чтобы тут же отрапортовать в Москву: «Уничтожена база боевиков!». Но мы же не рядовая поисковая разведгруппа – у нас особое задание! Я знал, что пока мы не доложим, что покинули этот квадрат, они не имеют право на открытие огня. Я связался с Панаетовым по коротковолновому передатчику и еще раз передал ему наши координаты. В завершение радиосвязи я попросил Панаетова быть в готовности к открытию артогня по квадратам только к утру и по нашей наводке. Может, догадается связаться с Ханкалой и поставить их в известность, что мы тут делаем? Я же его предупреждал на аэродроме, что я боюсь не духов, а неожиданных решений Ханкалы. Как ни печально, но я оказался прав.
В горах смеркается быстро. Едва солнце погрузилось за горбатые вершины близлежащих отрогов восточной гряды Веденского ущелья, как полумрак обступил нас, на дно каменного распадка, где сидели мы, опустилась полупрозрачная полоска тумана. Стало сыро. А туман, словно ватное одеяло, скрадывал звуки приближающейся ночи. И только датчики движения, расставленные внизу распадка, известили нас о приближении нескольких мелких и крупных объектов. Я хоть и понял, что это скорее всего идет группа Пятого со своими машинами по нижней дороге – мы все внутренне напряглись. Уже сработал датчик системы «Трепанг» – внутренний периметр охраны, так сказать – последний рубеж нашей обороны, а мы еще ничего не видели и что хуже всего – ничего не слышали. Вскоре впереди на дороге показался человек, за ним – второй, третий. Эти черные привидения, словно по мановению волшебника, медленно и без единого звука проявлялись из серого туманного марева наступившей ночи.