Сразу по возвращению в лагерь Сорокин связался с Иваном Сергеевичем Курбатовым, своим непосредственным начальником, и доложил о том, что увидел.
– Иван Сергеевич, я чую, что там лучшее место для бурения. И мы готовимся к вылазке. Но кто-то, видимо, нас опередил.
– Ты вот что, Сорокин, – прозвучал спокойный и размеренный голос Курбатова. – Не откладывая, собирайся и двигай туда. Разузнай, что к чему. Долго добираться?
– Как повезет. На вездеходе за несколько часов можем доехать.
– Тогда давай. Обо всем докладывай немедленно.
Сорокин положил трубку. Коллеги обступили его в ожидании новостей.
– Рано утром грузимся и выходим. В лагере останутся Зубарев, Седова и Пантелеева. А сейчас всем спать.
На рассвете Сорокин вышел из палатки. Григорий уже возился с вездеходом, который геологи прозвали «Агушей». Он заливал в бак топливо из канистры. Над лесом стоял туман, и пахло свежей сыростью. В соседних двух палатках слышалось глухое бормотание. Значит, и там уже проснулись.
Сорокин спустился к речке. Устроившись на двух плоских камнях, выступающих из воды, ополоснул лицо. Сзади послышался шелест. Из-за деревьев вышли Артем с Кириллом, студенты-практиканты. Освободив им место, Сорокин вернулся в лагерь. Здесь уже дымился костерок, над которым кто-то успел водрузить закопченный чайник.
Минут через тридцать вся группа собралась у Агуши. Чуть в стороне стоял Андрей Зубарев.
– Оставляю на тебя самое ценное – наших девушек, – сказал ему Сорокин. – Надеюсь, мы не очень долго. Если никаких эксцессов не возникнет, к вечеру постараемся вернуться.
Он дал команду садиться в вездеход. Тот уже прерывисто урчал, выплевывая из выхлопной трубы клубы черного дыма. Григорий успел запустить двигатель и ожидал всех, сидя за рулем. Сорокин устроился рядом с ним на соседнем кресле.
– Опять долго возился, – проворчал Григорий. – Что за соляру прислали? Каждый раз мучаюсь.
– Надо будет доложить Курбатову. Пусть он заставит Литюка обеспечить нас нормальным топливом. Где-нибудь застрянем, и привет.
Геологи расселись по местам. Последним в салон забрался Артем и захлопнул за собой люк. Григорий выжал сцепление, нажал на газ. Агуша громко рыкнула.
Андрей Зубарев, оставшийся на поляне один, смотрел, как тронулись огромные колеса, и как вездеход покатил в сторону леса. Через пару минут Агуша скрылась за деревьями. Зубарев проводил ее взглядом и отправился в палатку в надежде еще немного поспать.
Глава 1. Нарушенное обещание
За окном догорал долгий июньский вечер. Лена смотрела с высоты четвертого этажа на оживленный двор, нервно теребя смартфон. Максимка – четырехлетний племянник дергал ее за платье и звал играть в комнату. А она не могла ничего с собой поделать: набирала и набирала один и тот же номер. Но в ответ звучало равнодушное: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
– Ну чего тебе? – спросила она Максимку, опустившись перед ним на корточки.
– Тетя Лена, пошли иглать.
– А давай я тебе включу мультик, – предложила она.
– Не хочу мультик. Хочу на лакете полетать.
Лена тяжело вздохнула. Вот если бы Сергей никуда не пропал сегодня, он бы устроил Максимке полет на Марс.
Они еще в обед договорились, что Сергей заедет за ней после работы и они вместе отправятся к ее сестре. Надо было посидеть с племянником, пока его родители ходят в кино. Сергей пообещал не только побыть с Максимкой, но проводить потом Лену до дома. Но ближе к шести он позвонил и сказал, что задержится. Посетовал, что Лене придется идти к сестре пешком, но пообещал подъехать к ней позже. Почему задержится и на сколько, он не сказал. И вот, почти одиннадцать вечера, а от него нет никаких известий, и телефон его недоступен.
– Так что? Полетаем? – Максимка глянул ей прямо в глаза.
– Показывай, где твоя ракета, – сдалась Лена.
Он схватил ее за указательный палец и повел из кухни. Когда они заходили в детскую, в дверь позвонили.
– Мама! – крикнул Максимка и бросился в прихожую.
На пороге появились родители Максимки, оба со счастливыми лицами. Видимо, они хорошо провели время в отличие от Лены. Оксана, ее старшая сестра спросила:
– Что, так и не объявился твой кавалер?
– Понятия не имею, где он.
Лена распрощалась с сестрой и вышла на улицу. Несмотря на наступившие сумерки, в песочнице деловито копошилась детвора. Скрипели, раскачиваясь, качели. Несколько мамочек с колясками сгрудились у скамейки и о чем-то оживленно болтали. Сверкали разноцветными огоньками гироскутеры, на которых шныряли по тротуару оголтелые подростки. Двор жил своей жизнью, проявляя полное безразличие к тому, что творилось в душе у Лены.