– Куда же нам ехать? – тихо спросила она.
Он резко отодвинулся и завел мотор.
– Нам… – Голос изменил ему; он прокашлялся и договорил: – Нам сейчас налево.
«Что я делаю? – смятенно думала Билли. – Люк весь вечер обхаживал самую красивую девушку в Рэдклиффе. А я встречаюсь с его лучшим другом. Что я, черт побери, вытворяю?!»
Пусть ее чувства к Энтони не были особенно сильны, даже до сегодняшнего происшествия, – все же она с ним встречается. А значит, не имеет права заигрывать с его соседом по комнате.
– Зачем ты это сделала? – сердито спросил Люк.
– Не знаю, – честно ответила она. – Я не хотела, само собой вышло. Люк, нельзя ли помедленнее?
Вместо ответа он только прибавил скорость.
– Я этого не хочу! – прорычал он сквозь зубы, явно обращаясь к самому себе.
У нее вдруг перехватило дыхание.
– Чего не хочешь?
– Неважно.
В воздухе чувствовался солоноватый запах моря; до дома кузена Билли было совсем недалеко, она уже узнавала знакомые места.
– Сейчас снова налево, – предупредила Билли. – И, пожалуйста, притормози, иначе мы пропустим поворот!
Люк притормозил и съехал на раскисшую гравийную дорогу.
Билли мечтала об одном: поскорее добраться до места, выйти из машины и покончить с этим невыносимым напряжением. И все же… какая-то часть ее души страстно желала, чтобы это путешествие рядом с Люком никогда не кончалось.
– Вот мы и приехали, – сказала она.
Они остановились у симпатичного одноэтажного коттеджа с резным деревянным карнизом и фонарем над входом. Фары «Форда» выхватили из темноты сидящую на подоконнике кошку; со спокойным презрением смотрела она на людей и их глупые человеческие страсти.
– Зайдешь? – спросила Билли. – Дэнни сварит кофе, чтобы тебе не заснуть на обратном пути.
– Нет, спасибо, – ответил Люк. – Подожду, пока ты войдешь в дом, и поеду.
– Ты очень меня выручил. Я не заслужила такой доброты, – проговорила она, протягивая ему руку.
– Так мы друзья? – спросил он, сжав ее ладонь в своей.
Она подняла его руку к своему лицу, поцеловала, прижала к щеке и закрыла глаза. Секунду спустя послышался тихий стон. Открыв глаза, Билли увидела, что Люк смотрит на нее, как завороженный. Затем он положил руку ей на затылок и привлек к себе. Их губы встретились. Нежный поцелуй, теплое дыхание – и сильные пальцы Люка, ласково перебирающие ее волосы… Она схватила его за отвороты грубого твидового пальто и притянула к себе. «Если сейчас он схватит меня в охапку и увезет куда угодно, я не стану сопротивляться!» Эта мысль зажгла ее желанием. Исполненная такого страстного влечения, какого никогда прежде не ощущала, Билли слегка прикусила его нижнюю губу…
И в этот миг послышался голос Дэнни:
– Кто там?
Билли поспешно отстранилась. В доме вспыхнул свет, на порог вышел Дэнни в пурпурном шелковом халате.
Билли снова повернулась к Люку.
– Чтобы влюбиться в тебя, мне хватило двадцати минут, – прошептала она. – Но нет, друзьями мы вряд ли станем.
Еще одно долгое мгновение смотрела она на него – и видела в его глазах то же смятение чувств, что ощущала в своем сердце. Затем отвернулась, сделала глубокий вдох и вышла из машины.
– Билли! – воскликнул Дэнни. – Боже правый, что ты здесь делаешь? Что случилось?
Перебежав через двор, она рухнула в его объятия.
– О Дэнни, – простонала она, – я… я люблю его… но у него есть другая!
Дэнни сочувственно похлопал ее по спине.
– Ох, милая, – проговорил он, – как я тебя понимаю!
За спиной взревел мотор. Билли обернулась, чтобы помахать Люку на прощание, – и увидела его лицо. На щеках его в свете луны блестели слезы.
Машина развернулась и исчезла во тьме.
8.30
На конической вершине ракеты «Редстоун» находится странное сооружение – нечто вроде огромной птичьей клетки со ступенчатой крышей и с флагштоком, торчащим из центра. В этой секции, около тринадцати футов высотой, расположены вторая, третья и четвертая ступени ракеты – и сам спутник.
Никогда еще секретные службы в Америке не достигали такого могущества, как в январе 1958 года.
Директор ЦРУ Аллан Даллес приходился родным братом Джону Фостеру Даллесу, госсекретарю правительства Эйзенхауэра – а это означало, что у руководства ЦРУ была прямая связь с Белым домом. Но это лишь половина объяснения.