— Взяли троих, а не четверых, как ты говорил. Высокий детина со скверным пулевым ранением — валялся посреди дороги в бессознательном состоянии. Есть опасение, что он не выживет.
— Анне Бладен придется молиться, чтобы он выжил, иначе ее обвинят в убийстве второй степени. Остальных было двое, говоришь?
— Связанный водитель мусоровоза и девушка. Если хочешь поговорить с ней, она в соседней комнате.
— Вы достали деньги?
— Двести тысяч долларов. Банк открыли специально для нас. Команда с теплохода эвакуирована. Кроули привез специалиста из комитета по ядерной энергетике… где он там? Мэншип! — позвал Джентри.
Сутулый седой человек в гражданской одежде подошел к столу.
— Меня зовут доктор Мэншип, — сказал он. — Вы можете рассказать о характеристиках бомбы, мистер Шейн?
— Семнадцать фунтов плутония.
— Семнадцать фунтов, — как эхо, повторил Мэншип.
— Мощность взрыва — двадцать пять килотонн. Доктор Литтл говорил о возможности обширного радиоактивного заражения. Полевой армейский детонатор с часовым механизмом. Имя доктора Литтла вам что-либо говорит?
— Разумеется. Кэмберуэлльский ядерный центр. — Мэншип снял очки и аккуратно протер стекла. — Не самый ненормальный из англичан. У Литтла прекрасно развито чувство юмора.
— Чувство юмора! — заорал Кроули. — Какой, к черту, юмор, когда приходится объявлять атомную тревогу? К делу! Он сказал: один час.
— Начиная с того времени, когда он получит деньги, — напомнил Шейн. — К тому же он знает, что вы не выложите двести тысяч, если я не смогу убедить вас в реальности его угроз. У нас есть немного времени, чтобы поговорить с девушкой. Кроули, я попрошу вас присутствовать при разговоре. Тебя тоже, Уилл.
В дверях Шейн тронул окружного начальника ФБР за локоть.
— Говорить буду я, Кроули, — тихо сказал он. — Не сердитесь, но девушка очень нервная.
Кроули сердито пожал плечами. Они прошли в соседнюю комнату, Джентри попросил женщину в форме сержанта полиции подождать за дверью. Шейн уселся за стол напротив Сесиль. Девушка вертела в руках пачку сигарет, опустив голову.
— Здравствуйте, Сесиль. Дело не выгорело, верно?
— Привет, мистер Шейн. Спасибо за соболезнования, дело действительно не выгорело, — она обвела комнату жестом руки. — Земля свободных людей.
— Как зовут парня?
— Джек Лайтфут.
— Его развязал Дессау?
— Этот подонок Дессау думал только о своей шкуре, — она отложила сигареты в стороны. — Джек порвал веревку о край какого-то ящика. Сильно порезал себе руки. Меня он не развязал, заметьте.
— У него не было времени. Он говорит, бомба спрятана где-то на «Куин Элизабет», и он взорвет ее, если мы не заплатим ему двести тысяч долларов.
Сесиль подняла голову и удивленно взглянула на Шейна, затем на остальных. Шейн объяснил ей, кто они такие, и повторил ультиматум выдвинутый Джеком Лайтфутом.
— Оказывается, у него деньги на уме, — медленно сказала они.
— Вы хорошо его знали?
— Старину Джека? Слишком хорошо.
— Как вы думаете, он исполнит свою угрозу, если ему не заплатят?
Сесиль нервно вздохнула и вынула из пачки сигарету.
— Думаю, да. Сколько это будет в английских деньгах — двести тысяч?
Шейн объяснил. Сесиль закурила сигарету.
— По нынешним ценам — не так уж много, — с деланной небрежностью сказала она.
— Вы получили деньги от Дессау?
— Не понимаю, о чем вы говорите. Вы что, следили за нами от самого мотеля?
— Я ехал за вами, но не заметил, чтобы деньги переходили из рук в руки. Похоже, вы не получили ни цента.
— Ваша правда, — Сесиль выпрямилась. — Мистер Шейн, я собираюсь объяснить вам, как я попала в эту историю. Дессау позвонил мне — кстати, тоже крыса, та еще крыса, поверьте, — позвонил и сказал, что папа украл ядерную бомбу. Я чуть язык не проглотила от удивления. На папу это совсем не похоже, — ее лицо омрачилось. — Впрочем, у него теперь не спросишь.
— Кто вам сказал, что он умер?
— Пьер. Он сказал, что вы убили его ножом, в драке. Не пойму, как вы могли…
— Значит, до сегодняшнего дня вы ничего не знали о бомбе?
— Конечно, не знала. Я бы не позволила папе… А потом еще Джек. Не знаю, как ему удалось, но он смог… он вытащил эту штуку из папиного «бентли».
Она посмотрела на своих слушателей, оценивая впечатление, произведенное ее словами. Однако каждому из них на своем веку пришлось выслушать немало историй. Их лица оставались холодными и бесстрастными.
— Дессау хотел узнать, что я думаю по поводу бомбы, — продолжала она. — Я сказала ему, и Джеку я говорила то же самое: давайте первым делом уберем ее с теплохода, а затем либо взорвем, либо похороним навеки. В конце концов мы решили спрятать ее в мусорном контейнере и отправить в печь вместе с остальным мусором. Я знаю, плутоний нельзя сжечь, но что бы там от нее ни осталось — все попало бы на свалку.