«Мать моя пробирка!» — Гедимин, сообразив, что влип, дёрнулся, пытаясь освободиться, но рука не поддалась и на миллиметр — наоборот, портал сдвинулся вверх, ещё на пару сантиметров приблизившись к локтю. Сармат дёрнулся ещё раз, упираясь в землю двумя ступнями. Рыхлый реголит поехал под ногами, и Гедимин едва не упал. С трудом удержав равновесие, он посмотрел на ноющую руку. Портал отъел ещё пять сантиметров, давление вмяло металлические пластины в кожу.
Сармат на секунду замер, глубоко вдохнул и включил лучевой резак. «Жало» прошло по воздуху вплотную к придавленной руке. Портал не поддался. Рука, застрявшая в пустоте, выглядела обрубленной; Гедимин попытался шевельнуть пальцами — они, онемев от холода, уже не подчинялись. Погасшее невидимое кольцо сдвинулось ещё дальше к локтю, сармат рванулся, но то, что втягивало его в узкий портал, было во много раз сильнее. Деформированный броневой рукав уже пережал сосуды; где-то у локтя должна была затрещать и лопнуть кость — расширить портал было нечем. «Угораздило же…» — сармат стиснул зубы. «Не выберусь.»
Он с силой провёл по пластинам на пять сантиметров выше захваченного участка — полоса брони, обхватывающая руку, втянулась под соседние пластины и плотно, до боли, впилась в кожу, герметично закрывая новое отверстие в скафандре. Толстый слой скирлина — рукав комбинезона — пока защищал кожу от болезненного распухания, у сармата было в запасе чуть меньше минуты до болевой вспышки, подавляющей волю, и он, стиснув зубы, приставил лучевой резак к предплечью немного выше бронированной «перчатки».
Он не рассчитал — луч врезался неглубоко, и надрез прошёл слишком близко к порталу. Невидимое кольцо скользнуло выше по руке, опоясав часть предплечья, прикрытую только рукавом. Холод портала прижёг кожу, как кусок раскалённой стали, и сармат захрипел от боли и упал на одно колено.
Он не сразу понял, что его ничто не удерживает — освобождённая рука упала на холодный грунт рядом с сарматом. Она по-прежнему была прикреплена к телу, но приказам мозга не подчинялась. Гедимин, ошалело посмотрев на неё, хлопнул здоровой ладонью по наполовину снятому рукаву, прикрывая раненое предплечье. Рука отчаянно болела, участок ниже локтя потерял подвижность и распух так, что еле помещался в броню, по коже текло липкое, но мысли сармата сохраняли прежнюю ясность. Он кое-как, не вставая, дополз до сканера, прикопанного в реголит, вынул его, повесил на пояс и, с трудом выпрямившись, подошёл к излучающей установке. Пинка в нужный узел хватило, чтобы её части, разделившись, упали на грунт. Гедимин ткнул красную кнопку на передатчике, вылезшем из-под раскрошенной брони, выждал пять секунд и, отключив устройство, сел рядом с рассыпавшимися излучателями.
Верхний слой брони на левой руке — от середины предплечья до кончиков пальцев — истрескался и частично осыпался, нижние, металлические, деформировались и неприятно давили на обмороженную кожу. Больше никаких изменений Гедимин не видел. Кровообращение медленно восстанавливалось, и ощущения были не из приятных. Щурясь от боли, сармат сидел с охапкой излучателей и ждал, когда на его сигнал отзовутся. Ему было досадно. «Вот и провёл эксперимент с макропроколом,» — думал он, глядя на раскрошенную броню. «Гедимин, ты идиот.»
31 января 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» — кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»