— А говорил — не считай на ровном месте, — не удержался Гедимин. Он убрал противолучевые экраны и теперь расставлял обсидиановые пластины — в этот раз по две на каждую установку. Под бронёй на руке мигнул экран передатчика — кто-то пытался выйти на связь. Сармат сдвинул пластины и растерянно посмотрел на гаснущее устройство — никаких следов входящего сигнала он не видел. Он вернулся к расстановке линз, и тут передатчик засветился снова. «Странно,» — подумал сармат, разглядывая пустой гаснущий экран секунду спустя. «Хотя… Надо проверить.» Он, не закрывая передатчик, опустил руку так, чтобы луч, проходящий сквозь две линзы, попал на прибор. Экран послушно зажёгся, и Гедимин хмыкнул. «Реакция на омикрон. Ничего интересного…»
Он задержал руку под лучом, взял третью линзу и, поставив её в тот же ряд, сразу убрал. Повторив так несколько десятков раз, он взглянул на экран. В этот раз прибор зафиксировал чью-то попытку выйти на связь как короткое сообщение из непонятных символов.
«А вот это уже интересно,» — сармат повторил свой опыт, судорожно вспоминая протоколы шифрования. Они ушли глубоко на дно памяти — Гедимин еле-еле воспроизвёл пару цифр, остальные символы, видимо, зашифровались с ошибками, но сообщение, так или иначе, дошло. «Очень интересно,» — сармат, задумчиво щурясь, оглядел комнату, вспоминая, не осталось ли где готовых рилкаровых трубок, и жалея, что отдал Исгельту и Хольгеру все излучатели. Он вспомнил ещё несколько символов и взялся было за их передачу, но тут по его скафандру постучали.
— Энцелад, приём! — на него смотрел сердитый Константин. — Ты вообще меня слышишь?
— А? — Гедимин спрятал передатчик и нехотя повернулся к северянину.
— Я спросил — что ты предлагаешь? — Константин кивнул на установки, снова пришедшие в движение. — Что берём в работу? Медь? Сколько она продержится до начала синтеза? Семь-восемь месяцев?
Гедимин недовольно сощурился.
— Зависит от дозы. Если это для реактора, — счёт на недели. Я это делать не буду.
— Энцелад-Энцелад, — покачал головой Константин. — Можно подумать, тебя спросят. Ассархаддон обещал сам тебя координировать, вот пусть и координирует. Сегодня же пошлю ему отчёт.
Гедимин пожал плечами.
— Пойдёшь наружу — прихвати их с собой, — он указал на тройку охранников. Они, остановившись у выхода, подозрительно смотрели по сторонам, но пройти дальше не решались — видимо, вняли позавчерашним объяснениям про свойства омикрон-лучей. Стивен, услышав слова Гедимина, бросил на него злой взгляд, но спорить не стал. Все трое, подгоняемые сердито фыркающим Константином, вышли из «мастерской». Гедимин посмотрел на вращающиеся катушки, вздохнул и перевёл взгляд на передатчик. «Что-то странное я нашёл. А вот по делу в голову ничего не приходит. Надо же мне было полезть в учёные!»
20 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Ипрон… — Константин тяжело вздохнул. — Ты понимаешь, сколько его понадобится на промышленный образец? А на массовое производство? Да никакие «Квазары» столько не насинтезируют!
— Слой толщиной в двадцать атомов, — отозвался, не оборачиваясь, Гедимин. Он неотрывно смотрел на шестую по счёту экспериментальную установку. С ней он провозился всю ночь — пришлось задержаться в лаборатории и отложить сон на следующий день. К приходу Константина механизм был готов — и довольно бодро крутился, так быстро, что трудно было сосчитать обороты. Подсчёт затрудняли и катушки с медной обмоткой — два десятка тонких дискообразных катушек, закреплённых неподвижно. Ротор из тёмно-синего ферка просвечивал в узкие прорези между ними. Кажется, Гедимин точно рассчитал эти промежутки — омикрон-излучение достигало стержня, и магнитное поле, сформированное в нём, было достаточно мощным. Медную обмотку снаружи прикрывали рилкаровые кольца. Сквозь прозрачный материал просвечивала золотистая ипроновая фольга.
— Ты размеры установки себе представляешь? — Константин взял Гедимина за плечо и попытался повернуть к себе лицом. — Даже двадцатиатомной фольги не хватит! Ипрон синтезируют искусственно…
— Плутоний тоже, — буркнул ремонтник. — И ирренций. И много чего ещё. Эта установка работает?
На последних словах он перехватил руку Константина и крепко прижал к своей броне. Тот сдавленно зашипел и подался назад, потирая ладонь. Семислойную перчатку было тяжело повредить, но ощущения она проводила исправно…
— Работает, — согласился Константин. — Но Ассархаддон не выпустит это в производство. Никогда.