… — Не пробивает, — сказал Гедимин два часа спустя, вернувшись в «чистый» отсек. — Вязнет на четвёртом слое.
Константин мигнул.
— Омикрон? Вязнет⁈ Ты ничего не напутал?
— Сам проверь, — Гедимин бросил на стол излучатель и толстый брусок тёмно-синего «металла». Константин отдёрнул руку и брезгливо встряхнул кистью.
— Ничего не понимаю. В чём он вязнет?
Гедимин пожал плечами.
— Химиков спроси. Я говорю, что видел. Нужно усилить поток…
— Опять твой обсидиан? — Константин поднял глаза к потолку. — Дикарство какое-то. Главное, кровью его не корми. Работать надо, а не в медотсеке сидеть!
— Зачем кормить стекло? — не понял Гедимин. — Нужно сделать линзы для омикрона… и ещё — можно увеличить число омикрон-распадов.
— Что? — северянин мигнул. — Надеешься на цепную реакцию? А только что её боялся…
— Не будет никакой реакции. Просто усилится поток, — Гедимин решил не вдаваться в подробности и забрать, наконец, со стола излучатель — всё равно Константин не будет с ним экспериментировать. — Я пойду. Проверю, что получится.
14 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Излучение распадается на пучки, и мощность падает? — Константин растерянно смотрел на Гедимина. — Впервые об этом слышу. Ты всё сделал правильно?
Сармат недовольно сощурился и поднял перед собой ирренциевый сердечник, покрытый чёрной коркой обсидиана. Ещё два слоя линз он вынужденно оставил в «грязном» отсеке — они были слишком хрупкими, и Гедимин собирался укрепить их слоем рилкара — для омикрон-лучей он прозрачен, и ничему не помешает.
— Никогда не работал с такой широкой линзой. Не знал, что она разбивает поток. Теперь буду знать.
— Ясно, — Константин задумчиво потёр респиратор — до подбородка сквозь шлем было не дотянуться, но от старой привычки северянин не отказался. — Но мощность всё равно слегка подросла, верно?
Гедимин нехотя кивнул.
— В одной линзе есть смысл, в трёх — нет, — сказал он. — Уберу их. И всё равно вязнет на четвёртом слое. Надо что-то придумать…
— Для этого тебя сюда и привезли, — напомнил Константин. — Будь всё просто, с ЛИЭГом работал бы Инженерный блок. Чем тебе помочь?
— Пока ничем, — Гедимин в задумчивости смотрел на сердечник. — Попробую кое-что. Если не рванёт, то будет хорошо…
…«Увеличить число омикрон-распадов,» — сармат покосился на термометр — обсидиановая плашка остывала медленно, при быстром охлаждении угрожала растрескаться — не сейчас, так при испытаниях. «Рвануть не должно, но если поплавится, тоже ничего хорошего.»
ЛИЭГ на глазах усложнялся и обрастал новыми деталями — теперь ирренциевый сердечник из сплошного стержня превратился в цилиндр, нанизанный на штырь с обсидиановыми лопастями. Конструкция выглядела странно, но Гедимин надеялся, что задуманное сработает.
Сармат покосился на другие датчики — ирренциевый цилиндр с пазами, кажется, остыл достаточно; затвердевший материал ещё оставался горячим, но деформироваться от испытаний уже не мог — а лишняя сотня градусов Гедимина не волновала. Он достал части нового сердечника и задумчиво посмотрел на них, а потом — на оборудование. «Надо закрепить это всё, а потом уже монтировать,» — думал он. «А креплений тут явно не хватает…»
— Стивен! — окликнул он охранника, бесцельно подпирающего дверь. — Иди сюда.
Экзоскелетчик остановился рядом с остывающими кусками ирренция, вплавленного в рилкар. По внутренней поверхности цилиндра был размазан слой ипроновой фольги — барьер для «лишнего» омикрон-излучения, и Гедимин думал, не прикрыть ли его рилкаром — металл от трения мог быстро отслоиться. В задумчивости он повернулся к Стивену и протянул ему обсидиановую плашку с лопастями.
— Подержи…
Охранник взял деталь двумя «клешнями», и сармат, одобрительно кивнув, повернулся к отложенным частям сердечника. Додумать мысль о дополнительном слое рилкара он не успел — что-то со скрежетом проехалось по лицевому щитку. Развернувшись, он успел увидеть Стивена, бросающего обломок плашки себе под ноги, и его кулак, летящий Гедимину в лицо.
Сармат выставил блок, прикрыв респиратор, но на это, видимо, и был расчёт — вторая «клешня» врезалась Гедимину в живот, с грохотом вминая пластины внутрь скафандра, и ремонтник согнулся пополам. Стивен шагнул назад, замахиваясь ногой туда, где должна была оказаться голова Гедимина, — но у сармата были свои расчёты, и полсекунды спустя охранник с воплем летел к двери. Ремонтник, мягко выйдя из кувырка, вскочил на ноги, услышал грохот и увидел, как экзоскелет несётся в обратном направлении, но под другим углом. Взрывная волна отбросила его от двери, попутно отшвырнув двоих его бойцов к стенам. Один из них сел на пол, другой распластался по поверхности, к которой его прижало, — конечности деформировались и зафиксировались в выпрямленном положении, упасть охранник просто не мог.