«Вентиляция,» — Гедимин посмотрел на закрытый лючок. Лист металла с отверстиями навряд ли был серьёзной преградой для Зелёных Пожирателей, перемалывающих челюстями облучённый фрил. «Похоже, они знают, куда лезут. Интересно, Ассархаддон это предусмотрел? Никому не нужны эти червяки в реакторных отсеках…»
Передатчик Гедимина коротко прогудел, и его экран вспыхнул. «Возвращайся,» — гласило короткое сообщение. Сармат в последний раз взглянул на многоножек — двое упавших успели развернуться и теперь шевелили усиками, глядя друг на друга, — и пошёл к выходу. «Надеюсь, Хольгер цел,» — думал он.
24 апреля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»
— Уже готово? — Хольгер, благодарно кивнув, взял в руки прожигающую установку. — Линкен будет доволен.
— Да уж наверное, — Гедимин ухмыльнулся. — Предупреди, чтобы он был с ней осторожен. Это ему не пироксилин.
— Он понимает, — ухмыльнулся в ответ Хольгер. — Ладно, до вечера, — и осторожнее с червяками!
Гедимин, усмехнувшись, помахал ему вслед. Дверь закрылась, оставив сармата одного — если не считать тройки охранников, которых он уже не замечал, если кто-нибудь из них не открывал рот. Исгельт с утра уехал в другие лаборатории, — вся «Геката» работала, непрерывно что-то производя и испытывая, и только ремонтник сидел без дела, разглядывая снимки чужой галактики. Перелистнув очередную страницу и пробежав глазами описание снятого куска пространства, он досадливо поморщился и встал из-за телекомпа. Сегодня ему было чем заняться — хотя план ещё не вполне оформился, сармат собирался довести его до ума прямо за работой.
Полтора часа спустя он снял защитное поле и вынул остывающую заготовку из ёмкости с водой. Обычно он не прибегал к жидкостному охлаждению — оно было слишком быстрым, стеклоподобные материалы могли из-за него стать хрупкими, но в этот раз прочностью можно было пожертвовать. Гедимин вынул две ирренциевые плашки и положил их с двух сторон от третьей, обсидиановой, до поры до времени прикрытой плёнкой защитного поля. Хорошо прогретый флиевый рилкар легко гнулся, принимая форму излучателя, — сармат обернул им все плашки, оставив открытыми небольшие участки с двух сторон от обсидианового сердечника.
Дверь испытательного коридора закрылась. Шум насосов, откачивающих воздух, скоро затих, — не осталось среды, в которой звук мог бы распространяться, а потом отключились и сами механизмы, обеспечив в коридоре относительный вакуум. Гедимин осторожно положил примитивное устройство в паре метров от дальней стены и отошёл к двери. Он хотел встать там, но покосился на правое плечо и передумал. «Не хватало снова попасть в медотсек,» — поморщившись, он лёг на пол и вытянул вперёд руку, щёлкая генератором защитного поля. Слой, прикрывающий обсидиановую линзу, исчез, и в ту же долю секунды устройство взлетело.
Гедимин было принял это за взрыв, выброс газов, распирающий и разрывающий корпус, но рилкар, хоть и быстро нагревался, оставался нетронутым. Плашка повисла между полом и потолком, «опираясь» на них расходящимися пучками мерцающего синевато-зелёного цвета. Висела так она не более секунды — что-то заставило её развернуться, хлестнуть световыми полотнищами по стенам, провернуться вокруг невидимой оси, удариться о потолок и упасть на пол, разваливаясь на лету. Световые пучки погасли.
Гедимин покосился на тревожно мигающий дозиметр и осторожно подошёл к обломкам. Два куска ирренция остались нетронутыми, разлом прошёл по обсидиановой линзе — корпус над ней оплавился и деформировался, видимо, это и заставило её треснуть. Гедимин задумчиво посмотрел на пузырьки, вздувающиеся на поверхности раскалённого стекла, сгрёб обломки в шар защитного поля и вынес из коридора, по дороге включив распылитель меи — сколько бы ирренция ни попало на стены, следовало убрать всё до последнего атома.
«Энергия не нашла выхода,» — думал Гедимин уже в лаборатории, разглядывая оплавленный и смятый рилкар. «Надо больше отверстий. Красивое свечение…»
Он просмотрел показания дозиметра, записанные в момент вспышки, — кроме резкого всплеска омикрон-излучения, прибор зафиксировал потоки нейтронов. Гедимин проверил обломки — все они слегка «фонили». «Нейтроны,» — сармат перечитал показания и озадаченно хмыкнул. «Цепная реакция? В килограмме ирренция? Раньше обсидиановые линзы так не влияли… Мать моя пробирка! А если в ЛИЭГах тоже…»