— Ирренций, — прошептал он, глядя на показания сканера. Сигма-лучи, углубившиеся в горные породы на полкилометра, принесли чёткую картину рудных полос, под небольшим углом поднимающихся к поверхности вдоль горного хребта. Одна из них расходящимся «хвостом» цепляла шахту.
— Серебряно-урановая жила, — пробормотал Хольгер, мельком заглянув в отчёт. — С небольшим процентом ирренция в уране, плюс кеззий, плюс… Гедимин, смотри! Это же природная флия!
— Мифрил, — машинально поправил Гедимин, глядя на показания анализатора. Кеззий и серебро, сдавленные сближающимися плитами и нагретые близкой магмой, слились в чётко опознаваемый сплав… но, разумеется, о точном выверении процентов речи не шло, и флией его назвать было нельзя.
— Мать моя пробирка, — пробормотал Хольгер. — У нас ещё один ирренциевый рудник.
— Кеззиевый, — буркнул Гедимин. — Кеззий важнее.
Дроны-разведчики были защищены от омикрон-излучения — те, кто их проектировал, уже знали об Ириене; сарматы тем более были подготовлены и не пострадали, и Гедимин с одобрением смотрел на них, позирующих на гладко срезанном склоне горы. «Сольвентная установка,» — думал он. «Шахта под неё уже есть. Поставить её туда же.»
Хольгер вернул на экран общий план ущелья и задумчиво смотрел на него.
— Почему они улетели? — еле слышно пробормотал он. — Всё подготовили, начали добычу… и улетели. Что им не понравилось?
Гедимин пожал плечами.
— Может, ирренций? Если они не знали, что это, могли быть жертвы, — предположил он.
— Так быстро? — недоверчиво покосился на него Хольгер. — Они едва успели пустить раствор. Даже люди после облучения живут ещё несколько дней, а ведь надо ещё догадаться, в чём причина смертей, всё сопоставить, забрать оборудование… Выходит, что они только увидели ирренций в пробах — и сразу свернулись. Очень странно…
— Может, завтра что-то прояснится, — сказал Гедимин, покосившись на закрытые камеры. — Стирай файлы, а я уберу поле. Нельзя их оставлять.
«Наткнулись на ирренций и улетели,» — думал он, направив невидящий взгляд на чертежи новой бурильной установки. «Не оставили ни единой гайки. Они что-то знали, кто бы они ни были. Вот бы поговорить с ними…»
08 июня 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
— Ничего? — вполголоса спросил Хольгер, выйдя из вагона на платформе Тренировочного блока. Гедимин молча качнул головой. Передатчик молчал.
— Надеюсь, они там не нарвались, — с тревогой в голосе прошептал химик.
«Красный шлюз» Гуальтари закрылся за сарматами и снова открылся, и мимо просвистел боевой снаряд. Он взорвался в паре метров от Гедимина, засыпав его скафандр горячими осколками. «Поле!» — досадливо сощурился сармат. «Реакция, как у макаки…» Он оглянулся через плечо на Хольгера и обнаружил, что стоит к входу полубоком, прикрывая химика спиной, — тогда как долю секунды назад спокойно выходил из шлюза и собирался идти прямо.
— Спасибо, — кивнул Хольгер, смахнув с его плеча прилипший шматок фрила. — Э-эй! He— e— eta!
Грохот прекратился. Из-за груд металлолома, разбросанных по полу, выглянули сарматы в оранжевых скафандрах. Гуальтари, жестами показав им, что перерыв продлится три минуты, вышел на середину зала и вскинул механическую руку.
— Ещё один летун? Хольгер Арктус из Ядерного блока?
— Я тебя тоже помню, — вежливо улыбнулся химик.
— Немного полетаем, — сказал Гедимин, кивнув на тройное «крыло» за спиной Хольгера. Гуальтари закивал, гостеприимно разводя руками.
— Сколько хочешь. Зал — твой.
Защитный экран уплотнился до непрозрачности. Гедимин прикоснулся к вискам, опуская ипроновые пластины. Дополнительная защита на «Седжене» ещё работала, и сармат ничего не чувствовал.
— Убери пластины, — попросил он Хольгера. Тот мигнул.
— Уверен, что это не опасно? Ты часто летаешь без пластин?
— Ничего опасного, — буркнул сармат — ему очень не нравился пристальный немигающий взгляд Хольгера. — Сигма не убивает.
Химик недоверчиво хмыкнул и нехотя поднёс руки к шлему.
— Готово. Что теперь?
— Взлёт, — едва заметно усмехнулся Гедимин, разрушая дополнительные экраны.
Он сам не заметил, как его подбросило в воздух — и был точно уверен, что не давал такой команды. Тёплые волокна оплели его виски, протянулись по скулам к переносице, из-за спины вытянулись невидимые, но вполне реальные щупальца. Прикрыв глаза, он позволил новым органам ощупать окружающие объекты и почти сразу же наткнулся на Хольгера. Тот стоял на полу, глядя вверх.