— Мои извинения, — слегка наклонил голову Кумала, отступая в сторону Тренировочного блока. Ассархаддон, не глядя на него, махнул рукой и повернулся к Гедимину. Тот стиснул зубы. Вжиматься в стену было бесполезно — расступаться она не собиралась. «Тут и расстреляют…»
Ассархаддон подошёл к брошенному на пол «механизму».
— А, ремонтный рефлекс, — он спокойно перевёл взгляд на Гедимина. — Теперь понятно. Что ещё могло вас заставить по доброй воле пойти с Кумалой…
Гедимин молча разглядывал его скафандр. В голове было пусто и гулко. О будущем расстреле думать не хотелось, о чём-то ещё — не получалось.
— Гуальтари расстроится, когда узнает, почему вы опоздали на тренировку, — продолжал Ассархаддон без тени усмешки. — Придётся мне обеспечить вам алиби. Заодно поговорим о рефлексах и о том, стоит ли так доверять им. Следуйте за мной.
Гедимин быстро оглянулся через плечо — люк уже закрылся, а за спиной у сармата стояли два «Гарма».
Когда они проходили сквозь люк, ведущий в Тренировочный блок, в коридоре взвыл сигнал побудки. Дождавшись, когда он смолкнет, Ассархаддон замедлил шаг и сказал что-то, обращаясь к Гедимину. Тот, погружённый в гулкую пустоту, оставшуюся вместо мыслей, не сразу его услышал.
— Остров ясности, — продолжал куратор. — Поэтично называемый «глазом циклона». Научитесь формировать его. Этот участок должен быть свободен от влияния рефлексов, эмоциональных бурь, панического страха и — особенно — болевых сигналов. Предельная ясность и чёткость мыслей, полный контроль в пределах «глаза циклона». Этого будет достаточно. Вы уже пытались сформировать его на предыдущих тренировках. По крайней мере, я говорил вам о нём. Но вы постоянно отвлекались на попытки сползти с дыбы. Хорошие попытки, но лучше бы вы слушали, что вам говорят. Сегодня дыбы не будет. Надеюсь, вы наконец сосредоточитесь. Остров ясности, Гедимин. Не теряйте над ним контроля.
Они были уже перед дверью «пыточной». Охрана расступилась от приоткрывшегося люка, но Ассархаддон жестом приказал двоим сарматам войти. Гедимин переступил порог и огляделся. Он уже понял, что расстреливать его не будут — по крайней мере, прямо сейчас — и Ассархаддон намерен провести очередную «тренировку». «Остров ясности? Контроль?» — сармат сердито сощурился — его череп и без лишних «воздействий» был наполнен вязкой жижей. «На чём, уран и торий, я должен сосредоточиться? Надо было забрать тот механизм. В нём, по крайней мере, был смысл.»
Сегодня в «кабинете» не было ни свисающей с потолка конструкции, ни стола с голографическим экраном, — только длинное возвышение, похожее на больничную койку, с ремнями крепления по бокам. Один из охранников встал рядом и сдвинул одну из пластин на стене, открыв конец узкой трубы с заглушкой и вентилем. «Водопровод?» — Гедимин с недоумением смотрел, как «Гарм» прикрепляет к трубе обрезок шланга.
— Итак, рефлексы, — Ассархаддон подобрал с «койки» широкий кусок ветоши, аккуратно расправил его и сложил вдвое. — Ложитесь, Гедимин. Головой к шлангу. Одежду можете не снимать… Вы вообще слишком доверчивы, Гедимин. С вашим опытом это ожидаемо, но… с этим что-то придётся делать. По крайней мере, Кумала со всей его обходительностью у вас доверия не вызывает. Но ремонтному рефлексу вы поверили. Это часть вас — она ведь не может подвести, верно? А другие рефлексы, реакции тела или подсознания? Им тоже можно доверять безоговорочно? Сейчас у вас будет возможность проверить.
Едва Гедимин лёг на «койку», второй охранник пристегнул его жёсткими ремнями. Крепления были слишком тугими — теперь сармат не мог шевельнуться. Ассархаддон накрыл его лицо куском ветоши и аккуратно подвернул свисающие концы под голову.
— Ещё одна технология повстанцев. Для неё достаточно воды и куска ткани. Есть более простой способ — с маканием в воду, но на сарматах он работает плохо. Запасы кислорода слишком велики, а когда они заканчиваются, сармат отключается. Если не уследить — навсегда. Но есть другой способ, и здесь запасы кислорода не помогают. Включается один рефлекс. Он был бы очень полезен в другой ситуации, но здесь… Tza!
Гедимин услышал шум воды; в следующую секунду мокрая ткань плотно обтянула его лицо. Он попытался вдохнуть, но не смог, рванулся, но ремни врезались в тело. Сквозь плеск он слышал ровный голос Ассархаддона, но слов не разбирал. Ему удалось повернуть голову набок, жадно глотнуть воздух, но кто-то развернул его обратно и крепко прижал с двух сторон.
«Не дыши!» — мысленно крикнул себе сармат, но тело уже не подчинялось — все мышцы судорожно сокращались, лёгкие разрывала боль, и он извивался на «койке», пытаясь вывернуться из ремней. Плечи свело болезненной судорогой.