— Гедимин Кет? — сармат-медик в серебристом комбинезоне со значком биологической опасности на груди обвёл его с головы до ног внимательным взглядом. — Редко встретишь сармата с жёлтыми глазами. Значит, тебя решили доработать? На мой взгляд, ты и так хорошо сложен. Но Ассархаддону, разумеется, виднее. Когда-нибудь подвергался направленной мутации?
— Нас кормили мутагенами на территориях, — отозвался Гедимин, разглядывая медотсек. Помещение было невелико, вычищено до блеска и наполнено устройствами, от вида которых сармат заинтересованно сощурился — кое-что он видел в госпитале Ураниума, но большую часть — только на фотографиях и перерисовках в сети.
— Понятно. Значит, автоклав видишь впервые, — медик подошёл к массивному саркофагу, установленному посреди комнаты, и опустил один из рычагов, открывая прозрачную крышку. Она разделилась надвое, втягиваясь в стенки.
— Пусть прогреется, — медик привычным жестом сунул руки в перчатках под облучатель и открыл запечатанный контейнер. — Стой тихо, буду вешать на тебя датчики и дозаторы.
— Это для меня? — Гедимин кивнул на саркофаг. — Для чего это нужно?
— Чтобы ты, две недели лёжа в искусственном сне, не заработал пролежней, — отозвался медик, ловко закрепляя дозаторы на плечах и предплечьях сармата. Тот почувствовал слабые уколы и прохладу — что-то уже потекло по венам. Ещё два браслета были застёгнуты на щиколотках. Медик осторожно ощупал голень, рассечённую шрамами, и щёлкнул языком.
— Я бы убрал, но указаний не было. Металл прочный, должен выдержать.
— Что произойдёт за две недели? — спросил Гедимин, разглядывая саркофаг. Это была не просто ёмкость с подведёнными к ней трубками — там, внутри, хватало своих дозаторов и датчиков.
— Нарастёт костная и мышечная масса, — отозвался медик, прикрепляя к шее сармата датчики. — Частично трансформируются внутренние органы. То, что внутри черепа, затронуто не будет… Так, всё хорошо. Теперь возьми вот это и попытайся согнуть. Руками, не об колено.
Гедимин удивлённо мигнул — ему в руки дали запаянную метровую трубу толщиной с его предплечье. Судя по весу, внутри был какой-то наполнитель — возможно, песок. Заглушки на концах трубы мешали проверить толщину стенок — но, так или иначе, гнуться она не собиралась. Гедимин сжал её двумя руками, металл заскрипел, слегка поддаваясь. Когда сармат остановился и выдохнул, труба осталась немного выгнутой — очень плавной дугой, с концами, на считанные градусы отходящими от прямой.
— Нед-дурно, — пробормотал медик, забирая странный предмет и укладывая его в один из выдвинутых ящиков. — Так, повернись…
Он извлёк из дозаторов опустевшие ампулы, отцепил большую часть датчиков и кивнул на автоклав.
— Забирайся и ложись на спину. Головой к выходу.
«Странные проверки,» — думал Гедимин, устраиваясь на дне саркофага. Стенки изнутри оказались приятно-тёплыми («Как сигма-лучи,» — мелькнуло в голове непрошеное сравнение), пахло нагретым металлом. Что-то упругое легло под затылок, плотные присоски прижались к шее сзади и с боков. Медик наклонился над сарматом, подключая к браслетам-дозаторам многочисленные трубочки и проводки неясного назначения. Гедимин хмыкнул — ему казалось, что он — механизм, привезённый в ремонтный ангар, и его с минуты на минуту начнут чинить. Пара воспоминаний мелькнула в мозгу и сложилась в смутную схему, требующую немедленной проверки. Сармат зашевелился и услышал окрик медика — тот не попал каким-то проводом в нужное гнездо.
— Знаешь биологов из Цкау? — спросил Гедимин, не обратив внимания на недовольные звуки. — Ты сам не оттуда?
Провод снова не попал в гнездо — теперь вздрогнул медик.
— Оттуда. Ты что-то знаешь? — он наклонился над сарматом, глядя ему в лицо.
— Я ищу Крониона Гва… ар-р-рзу, — что-то из введённого в кровь вызывало странную заторможенность, и Гедимину приходилось прилагать усилия, чтобы говорить внятно. — Он был… биологом. Из Цкау. Он… он зде-есь?
— Кронион? — медик мигнул. — Мутант-полукот? Смеёшься, что ли? Ассархаддон никогда не возьмёт сюда мутанта. Он там, в Цкау. Лечит дикарей и животных. Откуда ты его знаешь?
Гедимин хотел ответить, но мышцы шеи внезапно расслабились, и он откинул голову на пружинящую «подушку» и закрыл глаза. «Кронион жив,» — думал он, уже сквозь дремоту прислушиваясь к ощущениям. Прохладное полукольцо накрыло его грудь с левой стороны, потом плотно прижалось к коже — сначала рядами присосок-датчиков, затем в тело упёрлись короткие холодные сопла. Гедимин хотел посмотреть, что там, но глаза уже не открывались. «Я думал, Ассархаддону нужны учёные. А он смотрит, кто мутант, а кто нет. Глупо…» — он еле слышно фыркнул, и это исчерпало остатки его сил. Все ощущения куда-то пропали, а через долю секунды погасли и последние мысли.